Алиса Чернышова - О сладких грёзах и горьких зельях

1

Я развалилась в кресле, слегка потянувшись, чуть театральным жестом подожгла свою любимую сигару и совершенно по-плебейски закинула ноги в "неприличных" брюках на стол.

— Ах да, — сказала, будто только заметив посетителя в кресле. — Я вас внимательно слушаю.

Лорд Саннар, Замыкающий Первого Внутреннего Колдовского Круга, смотрел на мою условно великолепную персону с едва сдерживаемой яростью. Неудивительно — этот сноб ненавидел наглость, непочтительность, отсутствие манер, женщин в мужском наряде, удачливых выскочек и изменённых. Я же была, можно сказать, всё в одном, как под заказ. И, разумеется, всячески старалась усилить производимый эффект, поскольку недовольное лицо этой сволочи бодрило получше любых популярных напитков.

Осознание же того, что текущая партия осталась за мной, и вовсе приводило меня в состояние, близкое к экстатическому восторгу. Особенно радовали перспективы милого сердцу межведомственного шантажа, что разлились передо мной полноводным озером.

Ребячество, конечно, но как ещё развлекаться прикажете — на наших-то должностях?

— Полагаю, леди, вы догадываетесь, по какому поводу я здесь, — сказал мой гость предельно учтиво.

Да, в этом весь он.

Саннар даже на пороге смерти, своей или чужой, останется верен манерам и воспитанию — факт проверенный, кстати. Смертями. Моими и его.

Потому-то, взгляни на нас кто со стороны, ни в жисть бы не понял, что он в ярости: улыбочка светская, поза небрежная, чуткие пальцы, приличествующие колдуну или музыканту, удерживают хрупкий фарфор чайной пиалы с той ненавязчивой элегантностью, что свойственна потомкам старых чернокнижных аристократических семейств, которые орудовать столовыми приборами и творить простейшие чары вызова учатся раньше, чем ходить.

Но куда там гипотетическим сторонним наблюдателям до меня, созерцавшей сию породистую скотину в общей сложности лет триста? Я узнаю каждое движение этих губ, выучила, как бьётся от злости жилка на этой бледной шее, различаю, как мелодию, малейшие перемены его сердечного ритма, ловлю любой новый нюанс в привычном запахе, каждую тень эмоций в кажущихся равнодушными серых глазах. Не подумайте дурного: лорд, разумеется, контролирует своё тело (один из сильнейших колдунов тысячелетия, не бес нагадил). Однако, никто не может скрывать всё.

Особенно люди.

— Дела с предвидением будущего у меня всегда обстояли отвратительно, — сказала с притворным вздохом. — Потому с удовольствием послушаю, каким же чудесным обстоятельствам я обязана столь приятным и неожиданным утренним визитом.

К его вящему сожалению, взглядом я испепелялась плохо, потому отвечать пришлось.

— Что же, если вас так радуют по утрам повторения очевидного и словесные кружева, то извольте. Я пришёл говорить о юном лорде Кристиане из Первого Ученического Круга…

— Ах да, это тот самый юноша, который позволил себе прилюдные оскорбления в сторону магически изменённых членов нашего общества, не так ли? Ваш лучший ученик — и такая недальновидность… Боюсь, юношу ожидает печальная судьба: Её Величество была категорична на этот счёт. Впрочем, полагаю, вы не хуже меня знаете, как она ратует за равенство прав между всеми народностями, населяющими земли Тёмной Империи.

— Моё почтение к Императорской доброте неисчислимо, — сказал он, и мы оба подавили понимающие ухмылочки: в нашей стране те, кто не верят в Императорскую доброту, долго не живут. — Тем не менее, в данной ситуации я рассчитывал больше на вашу доброту.

— Заинтриговали, — ещё бы ты не рассчитывал!

— Попросите своих подопечных отозвать жалобу.

Ну-ну.

— На каком же основании стала бы я бросаться подобными просьбами? — интересуюсь холодно. — Мы, магически изменённые существа, прошли долгий путь борьбы за свои права. Мы умирали ради того, чтобы нас больше не называли прокажёнными, не уничтожали и не эксплуатировали. И уж ваш ученик, смею верить, хорошо знает историю этих противостояний.

Саннар демонстративно поморщился.

— Мы оба прекрасно знаем, что это было всего лишь бахвальство пьяного вусмерть малолетнего идиота, — сказал он холодно. — Которого ваши же подопечные опоили и спровоцировали.