Наталья Михайловна Караванова - Проклятье Ифленской звезды

них с дядюшкой — два благородных чеора, сопровождавших Коанерского купца, отбывшего в предгорья несколько часов назад. Они распрощались с нанимателем и завтра собираются назад в Тоненг. Так же здесь обитала пожилая чета, недавно посетившая монастырь и собирающаяся задержаться ещё на несколько дней.

Ни купцы, ни молельщики, тревоги у неё не вызывали.

Тревожило другое.

Заказчик в этот раз принудил Дальсу подписаться на работу, которую она добровольно никогда бы не взяла. Она всё-таки не сиан — тянуть через полстраны поделку чернокрылых. Да ещё поделку, которую заказчик использовал против… против того, кого использовал.

Чеора Дальса приказала себе об этом не думать. В конце концов, иного выхода у неё не было. Или выполнение заказа — или добровольное позорное изгнание. Ну, или смерть — в доме Шевека всё строго. Впрочем, был и положительный момент: если всё пойдёт как надо, заказчик заплатит тройную цену. И ждать уже не долго.

Как ни крути, а связываться с магией сианов — это одна история, а нарываться на недовольство «сумеречных демонов» — этхаров — история совсем другая. И хорошо, что скоро она закончится.

Дальса устроилась у камина, отвернувшись от зала, где в углу постепенно набивали брюхо слуги чеора Конне.

От нагревшегося подола начал струиться лёгкий пар. Стало тепло и уютно, даже тревога немного улеглась. И было бы совсем хорошо, если б в руке сейчас оказался бокал вина. Терпкого красного вина из южных долин Танеррета, укрытых от холодных ветров склонами кудрявых зелёных гор…

Дальса плохо помнила родные северные острова: родители перевезли её на юг ещё ребёнком, задолго до того, как Танеррет стал ифленским наместничеством. Маленькие солнечные долины она полюбила всем сердцем, и даже сейчас воспоминания о прежней жизни будили на губах лёгкую улыбку.

— Чеора скучает? — раздался над ухом приятный баритон. — Позвольте предложить вам вина?

Дальса вскинула взгляд, намеренная немедленно согласиться, и тут же замерла в испуге: мужчина, стоявший сейчас подле неё, был ей знаком. И находиться здесь никак не мог! Одно только её обрадовало: он тоже удивился. И удивился искренне. О, отличать правду ото лжи по одному лишь выражению лица, движению бровей и дыханию она научилась уже давно.

Итак, светлейший чеор Шеддерик та Хенвил.

Возможно, будущий наместник Танеррета. Как некстати…

— С удовольствием, благородный чеор. Вы так вовремя появились! Я уже думала, что мне придётся коротать вечер в одиночестве.

— Я не могу позволить такому случиться. Эй!

Он махнул слуге рукой, затянутой в чёрную кожаную перчатку. Сплетницы говорили, что у него под перчаткой вовсе не живая плоть, а магически оживлённая деревяшка — или чего похуже. Но сплетникам верить нельзя. Слуга быстро и без вопросов поднёс откупоренную уже бутылку и пару толстеньких стеклянных бокалов. Бокалы, видимо, в гостинице держали специально для благородных гостей. А вот вино вряд ли когда-то хранилось в местных подвалах: бутылка была украшена ярлычком знакомой и весьма дорогой винодельни.

— Из монастырских запасов, — светски улыбнулся чеор Хенвил, подвигая кресло ближе к огню. И к Дальсе. — У здешнего хозяина хранится несколько таких, для особых гостей.

Передал ей наполненный бокал с лёгкой улыбкой, от которой у чеоры по спине побежали мурашки. Что он знает? Что он может знать?

Чеор та Хенвил до недавнего времени был послом наместника в соседнем Коанеррете. Вернулся лишь пару месяцев назад, но и этой пары месяцев хватило, чтобы о нём узнал и заговорил двор. Ещё летом все были уверены, что наместник выберет наследником красавчика Кинрика, и ничто не предвещало нынешних перемен.

Ещё летом сама Дальса и не подозревала, что у наместника не один сын, а двое. И старший даст фору всему набору наследников, сколько бы их ни было в геральдических свитках. Благородный чеор, едва вернувшись, вместо чтоб нормально начать праздновать, устроил высочайшие проверки по управам и казначействам, уволил с десяток опытных и удобных чиновников. Раскрыл небольшой политический сговор, а потом чуть не раскрыл саму Дальсу. Но тут наместника скрутила непонятная болезнь, и чеор Хенвил — слава вышним судьям — бросил все другие дела.

С появлением Хенвила работать при дворе стало трудней. Но именно его появление добавило работе и азарта, и интереса: он не был похож на прочих придворных, и что особенно нравилось --">