Ирина Успенская - Жена проклятого князя

его лжи, как улыбка Андре погасла, между бровей проступила горькая морщинка.

– Постарайтесь думать о хорошем, фрау, – с укоризной в голосе попросил Бастельеро. – Вы очень тесно связаны, и если вы сейчас не хотите жизни для вашего супруга, ничто его не удержит среди живых.

Тиль поежилась и поднесла к губам Андре еще ложку пряно пахнущего бальзама. Нет, смерти Андре она точно не хотела. Совсем. Она хотела, чтобы он поправился, а потом поговорить с ним начистоту. В конце концов, она любит его… кажется… наверняка любит. И он ее – тоже. А все прочее можно как-то решить.

– Возвращайся ко мне скорее, Андре, – шепнула она и погладила его по щеке, прежде чем напоить снова.

– Герр Дитрих? – послышался еще один голос.

– Осмотрите герра Мортале, – велел Бастельеро, и Тиль догадалась, что явился целитель.

– Не Мортале, – поправила некроманта Тиль. – Андре Вульф, барон Грасси и князь Волков.

– Хм… неожиданное сочетание, фрау… Вульф?

– Волкова. – Тиль обернулась к Бастельеро, заодно и обратила внимание на целителя: пожилого господина невыразительной наружности, с кожаным чемоданчиком в руках. – Княгиня Матильда Волкова.

– Надеюсь, вы мне расскажете вашу историю, фрау Матильда.

– Несомненно.

– Особенно мне интересно, почему в теле вашего супруга две души.

– Две?.. – Тиль едва не промахнулась последней ложечкой бальзама мимо рта Андре.

А он недовольно поморщился и попытался поймать ее за руку. Не просыпаясь.

– Вижу, для вас это новость, фрау Матильда. Прошу прощения, я вовсе не имел намерения вмешиваться в ваши отношения.

– Возможно, вы поможете и мне разобраться, герр Дитрих.

– Я постараюсь…

– Уж постарайся. – От знакомого, но какого-то иного голоса Тиль вздрогнула.

От тела Андре отделился прозрачный силуэт, взлетел, огляделся, поклонился Тиль и Бастельеро, затем уселся в кресло у камина.

– Э… Шарлемань де Грасси? – Бастельеро удивился не меньше нее самой, но как-то иначе. Он явно не боялся призрака, и в его тоне слышался научный интерес.

– Дитрих, рад встрече. – Призрак прикоснулся к несуществующей шляпе, на глазах становясь все более плотным.

– Что ж, одной загадкой меньше, теперь понятно, кто держал душу вашего супруга. – Бастельеро кивнул на второе кресло. – Фрау Матильда, вы уже можете присесть, вашему супругу значительно лучше. Что скажете вы, герр Мессер?

Целитель, до того момента молча что-то делавший со своим чемоданчиком, ровно доложил:

– Утечка энергии прекратилась, но пациент очень слаб и нуждается во сне. И, если позволите, фрау стоило бы тоже отдохнуть и постараться не колдовать хотя бы ближайшую неделю. На столь малом сроке прохождение через каналы плода серьезных объемов силы может сказаться на здоровье будущего ребенка.

– Ребенка?.. – Тиль обессиленно рухнула в кресло. – Темные ангелы… Сколько? Какой срок, герр Мессер?

Боже, только не ребенок от Маньяка! Если он изнасиловал ее, пока она была в отключке, и сделал ей ребенка… нет, только не это! – Около двух недель, фрау. Уже сейчас видно, что ваша дочь наследует фамильный дар Смерти. Чрезвычайно удачное сочетание родовых сил!

Тиль сама не поняла, что ее дернуло именно в этот момент посмотреть на призрака – Шарлеманя Грасси, вроде Маньяк здесь не соврал. Так вот, призрак, в точности похожий на того Андре Вульфа, что явился публике на императорском балу, только без шрама, чертовски довольно ухмылялся. Как будто «удачное сочетание» было его личной заслугой.

Его заслугой?! Еще один маньяк, озабоченный размножением магов?!

– Ты… ты знал! – У нее язык не повернулся звать эту заразу на вы.

– О нет, только надеялся, прекрасная Матильда, что вы с Андре продолжите род Грасси и Мортале. А теперь знаю точно, спасибо герру Мессеру.

Тиль очень захотелось треснуть наглую морду чем-нибудь тяжелым. Остановило ее лишь понимание, что призраку будет максимум смешно, а мебель тут – чужая. Герр Бастельеро не виноват, что вокруг нее клубятся сумасшедшие негодяи!

– Ай-ай-ай, не надо так волноваться, моя дорогая. – В тоне призрака не было ни капли стыда.

– Я тебе не дорогая!

– Ты права, моя драгоценная. Но волноваться совершенно ни к чему! Ты носишь дитя любви, это повод для

--">