Оливия Штерн - Ависийская роза

страдания.

Это было одновременно и горько, и сладко. До пресловутых бабочек в животе, до тихого стона оттого, что он так плотно прижимал ее к себе. До совершенно животного желания содрать с него рубашку и оставить ногтями борозды на гладкой коже, а потом отдать всю себя и стать единым целым, и сгореть, и возродиться из пепла…

И Льер не выдержала. Она впилась ногтями в его плечи и, приподнявшись на цыпочки, укусила за губу.

– Это тебе за то, что обманывал, – выдохнула хрипло и облизнула солоноватую каплю крови.

Комната смазалась вбок, когда Шедар подхватил ее на руки. Потом со стола с печальным звоном покатились чашки и тарелки. Льер откинулась назад, обхватывая его руками за шею, притягивая к себе ближе. Словно в горячечном бреду она ощущала, как комкаются атласные юбки, как с треском рвутся шелковые панталоны.

– Да, пожалуйста, – простонала, окончательно теряясь в обжигающем вихре.

Ее трясло, как в лихорадке. Все, чего она хотела – сейчас и здесь, грубо. Чтоб заклеймил собой и сделал своей уже навсегда.

Они даже не целовались, это куда больше походило на укусы, жалящие и подстегивающие тот огонь, в котором горели они оба. Потом Шедар на мгновение отстранился, тяжело дыша, посмотрел ей в глаза.

– Ты – моя, – жестко сказал он, – запомни. Моя.

– Твоя, – эхом откликнулась Льер, оплетая его ногами, – навсегда… только твоя. Я тебя люблю.

Конец.

--">