Ната Лакомка - Монашка и дракон

тон — так мать Беатриса обсуждала стоимость повозок с дровами и сушеной рыбой. Неужели… неужели… Для меня небо и земля поменялись местами, а эти двое продолжали торговаться, будто я не стояла в шаге от них.

— Двести пятьдесят — окончательная цена, — дракон пристукнул ладонью по столу.

— Святому сердцу вы хотели пожертвовать сто золотых, — напомнила настоятельница, — и хотите забрать мое сердце всего за двести пятьдесят?

— Во сколько вы оцениваете свое сердце? Назовите цену?

— Пятьсот, — спокойно ответила мать-настоятельница.

— Похоже, ты покупаешь принцессу, а не монашку, — подначил брата Дилан.

— Да как вы можете! — я обрела, наконец, дар речи. — Я не принадлежу монастырю! А вы, милорд, — я смело посмотрела в драконьи глаза, — не можете меня купить! Я — свободная женщина, и по Правде короля Рихтера…

— Тебя может продать только король, — закончил фразу дракон. — Но припомни-ка последний пункт в этом параграфе? Сможешь?

— Если свободный, полусвободный или благородный, — начала я текст наизусть, — попросит помощи в монастыре, и помощь будет предоставлена, то король над ним не властен, а властен… — я замолчала.

— Ну? — с удовольствием спросил дракон. — Мне продолжить? «А властен только настоятель или настоятельница, и лишь они распоряжаются его судьбой, платят виру за проступок или предают светскому суду». Так что и тут мы не преступим закон.

— Зачем я вам? — спросила я тихо.

Меня услышали только дракон и его брат, потому что в зале было шумно — люди маркграфа со смехом и жаром обсуждали торги и стучали ложками и бокалами.

— Считай, что ты имела неосторожность мне понравиться, — сказал Гидеон де Венатур, плотоядно улыбаясь. — Как золотая монета. Ты же знаешь, что драконы притягивают золото? Оно их греет. Будоражит кровь.

— Тогда оставьте себе эти пятьсот золотых и грейтесь ими! — я сжала кулаки, сожалея, что я не мужчина и не могу отомстить обидчику рыцарским поединком.

— Хм… — дракон соединил кончики пальцев, лениво посматривая на меня из-под ресниц. — Дело в том, что меня греет нечто иное…

— Кровь девственниц! — хохотнул его брат, и рыцари дружно поддержали.

Я вздрогнула, услышав это, и дракон от души рассмеялся:

— Нет, брат шутит. Девственницы меня не слишком привлекают — с ними слишком много возни.

— Милорд! — соизволила напомнить о себе настоятельница, подавшись вперед. Лицо её пошло красными пятнами, а монахини в зале старательно отворачивались, будто ничего и не происходило, а их больше всего интересовали трещины на стенах. Все это я отмечала краем сознания, в то время, как мысли метались, в поисках выхода из ловушки.

— Прошу прощения, матушка, — извинился дракон без капли раскаяния в голосе и обратился ко мне: — Меня греет нечто другое — игра. Только игра будоражит кровь. Охота, карты…

— Милорд! — снова воскликнула мать Беатриса.

— …флирт, турниры, — продолжал маркграф, не обращая на нее внимания, — все это забавно, но уже приелось. А в этой деве я вижу новое развлечение — свежее, то, чего еще не было. Говорящая книга — что может быть интереснее?

— Но я не книга, а человек, — попыталась вразумить его я. — Вы не можете купить меня…

— Женщина считает, что она — человек! — выкрикнул Дилан, и слова были встречены хохотом.

— Вы находитесь в святом месте, — сказала настоятельница, не особенно надеясь, что ее услышат.

Но дракон тут же вскинул руку, и его люди замолчали.

— Как вы себя ведете, разбойники? — сказал он, и я уловила иронию в его словах. — Вспомните, где находитесь. Тихо, — и он приложил палец к губам, не отводя от меня черных насмешливых глаз. — Я тебя уже купил, Виенн. За пятьсот. Согласны, матушка?

— Матушка? — спросила я, чувствуя, как слезы подступают к горлу.

Если бы она сейчас ответила «нет», я бы бросилась на колени перед этой старухой и облобызала ей туфли в знак благодарности.

— Я согласна, — ответила настоятельница глухо.

— Дело сделано, — обрадовался дракон. — Собирайся, Виенн. Теперь ты моя.

3. Бегство и кольцо

В тот момент мне казалось, что нет никого отвратительнее драконов. Когда же наступит время, когда ангел небесный уничтожит их племя и, как написано в Писании, накормит их мясом всех верных, а из шкур сделает шатер? Но до этого времени, скорее всего, было еще далеко, потому что молнии не засверкали, и ангелы не появились, и --">