Ната Лакомка - Любовник королевы фей (СИ)

Эта мелодия звала, манила, не отпускала, привязывая навсегда.

Против воли я остановилась и оглянулась, испытывая странное томление, будто сознание мое погружалось в полудрему, и я еще наяву начинала видеть прекрасный сон.

Эльф стоял по ту сторону ручья, у самой кромки воды, и играл на флейте. Губы, которые совсем недавно целовали меня, сейчас касались горлышка флейты так нежно, словно она была его любовницей. И я в то же мгновенье взревновала к ней.

Взревновала? Что за глупость?! Наверняка это опять была эльфийская магия!

Ноги сами понесли меня вниз. Усилием воли я смогла остановиться, только когда брызги воды замочили подол платья, но всё же ручей не перешла. Эльф опустил флейту и смотрел на меня пристально, обнаженная грудь его вздымалась и опускалась мощно, как кузнечные меха, глаза горели мрачным огнем. Нас разделяло несколько шагов бурлящей воды, но эльф не мог переступить ее по каким-то непонятным мне причинам, а я не желала переходить на его сторону, хотя все мое существо рвалось к нему. Его близость дурманила сильнее музыки.

Никогда раньше я не испытывала ничего подобного — томление в груди, как будто слушаешь балладу, в которой рыцарь спасает возлюбленную из лап дракона, и сладкую боль в животе и чуть пониже, как когда мечтаешь о первой ночи после свадьбы. Хотелось склонить голову музыканту на грудь, обвить его шею руками и отдаться на его милость.

— Как твое имя? — спросил он меня.

— Тебе не надо этого знать, — ответила я.

— А как зовут меня, спросить не хочешь?

В ответ я лишь покачала головой.

— Меня зовут Тэмлин, — сказал эльф. — И ты придешь ко мне и попросишь, чтобы я взял тебя здесь, — он указал флейтой на взгорок, — на поляне, де цветут белые розы.

Я снова отрицательно покачала головой.

— Я буду ждать тебя, — сказал он.

— Будешь ждать, пока не состаришься, — пообещала я ему, а он только усмехнулся. Заставив себя сделать шаг назад, потом другой, я почувствовала, что магия ослабевает. И вместе с тем, как упали магические цепи, сковывавшие мою волю, на смену страстному томлению пришла злость. Я — дочь графа Марч, а со мной обращались, как с деревенской девкой. Если он надеется, что я прибегу, как собачонка к хозяину, и взмолюсь о любви — то ошибается. Дочь графа Марча никогда ни о чем не просит. Повернувшись к эльфу спиной, я приподняла юбку, чтобы было легче идти через валежник, и пошла прочь, мысленно ругая себя за безрассудство и слабость. Боги!

Даже отвечала ему на поцелуй!

— Эй! Человеческая дочь! — донеслось вслед.

Я свирепо оглянулась.

Эльф Тэмлин держал в руке мою корзину, полную цветов:

— Ты кое-что забыла.

Если он думает, что я настолько глупа, что вернусь…

Но Тэмлин не стал подзывать меня. Перебросив корзину на мой берег, он взял коня за гриву и пошел в сторону чащи, больше не посмотрев в мою строну.

Опасаясь ловушки, я простояла на взгорке с четверть часа, переминаясь с ноги на ногу. Потом спустилась, схватила корзину и бросилась бежать, что есть духу.

Глава 3

— Какие цветы, миледи! — Лита помогала мне выкладывать цветы из корзины, подрезая стебли, и восхищалась каждым так громко, что я уже не сдерживала горделивую улыбку. — Какая вы смелая! — говорила служанка. — Я бы ни за что не осмелилась пойти в лес. Вы никого там не встретили?..

— Встретила, — сказала я многозначительно.

Лита уставилась на меня с немым вопросом, а я сказала совершено серьезно:

— Барсука и кучу муравьев.

Похлопав глазами, Лита расхохоталась. Я тоже засмеялась, хотя вспомнила при этом совсем о другой встрече. Теперь приключение с эльфом казалось мне совсем не страшным, а лишь волнующим. Будет о чем рассказать внукам на старости лет.

— Я слышала, — начала сплетничать Лита, — что приедет Руперт Фицалан, про него говорят, что он самый красивый мужчина на сто миль вокруг.

«Вот уж вряд ли», — подумала я, вспомнив лесного эльфа.

— Он увидит вас — и влюбится с первого взгляда, — продолжала болтать Лита, прикладывая цветы к ленте, которая была приготовлена для завтрашнего праздника, чтобы представить, как будет выглядеть венок. Лента была синяя, расшитая серебром, а голубое платье уже лежало на сундуке, выглаженное и надушенное. — А миледи Элеонора наденет красное…

— Красное? — насторожилась я. — С чего это моя мачеха решила вырядиться в --">