Carbon , Джейд Дэвлин - Мужчина с огнестрелом

не о чем. Я не лезла в девчачьи разборки, не курила с соседками по комнате в открытую форточку, не строила глазки прикинутым мужикам у служебного входа на отчетных спектаклях... не... не...

Я ничего “Не...” с одиннадцати до девятнадцати лет. Меня даже кличка “Роботька”, данная однокурсниками, никак не задевала. Ну, почти... что бы они понимали!

Им мамаши притаскивали новые пуанты взамен разбитых по первому требованию, а мне надо было беречь казенки и при этом танцевать больше всех. У них были теплые шерстяные гетры и контрабандные шоколадные конфеты, а у меня только “витаминный” салат из склизковатой квашеной капусты с луком в столовке. Они...

Они хихикали над “Роботькой-заучкой-в-попе-криворучкой” и громко обсуждали мои драные лосины. Лопали конфеты и бросали фантики за мою тумбочку. Нет, наверное, если бы я попросила... меня бы угостили. Да они пытались даже пару раз - типа, “ой, ну нехорошо же, девочки, при сироте шоколад есть, она, наверное, такого никогда и не видела! Правда, Роботька? Хочешь сладенького?”

Ага! Да я бы раньше собачью какашку с тротуара съела, чем взяла небрежно брошенную мне на подушку конфету. Поначалу так вообще на предложения с подтекстом отвечала кулаком в глаз! К счастью, после нескольких фингалов и разборок, девки решили, что “эта дура” неинтересный объект для издевательств.

Правда, через два года меня еще раз попытались поставить на место, но на этот раз дело было не в девчачьей вредности и стайном чувстве. Нет, соседки по комнате и станку просто выросли и почуяли во мне конкурентку. Да только и я к этому моменту отрастила не только мозоли на ступнях, но и зубы.

Мои занятия до кровавого пота не прошли даром, и главная цель - центральная планка балетного станка, напротив рояля, уже не казалась недостижимой. До нее оставалось всего пару шагов... В негласной табели о рангах “танцевать над роялем” означало стать примой. Первой на курсе.

Нет, не самой талантливой, не самой красивой, а просто самой... самой.

Я уверенно шла к выпуску, танцевала ведущую партию в дипломном спектакле, занималась с Натальей Леонидовной дополнительно. Половина академии просто люто мне завидовала, а вторая половина - завидовала и сочувствовала. Потому что Царица Наталья со своими любимыми учениками не церемонилась никогда, и получить крепкое словцо, пощечину, выдранный клок волос или синяк на опорной ноге - без этого не проходил ни один урок. А не нравится - пошла вон. Это балет, а не богадельня!

Но зато и учила она гениально. Балерина “из-под Кац” могла станцевать самую сложную партию так, что ведущие театры мира присылали образцы рабочих контрактов еще до выпускного спектакля. Правда, не девчонкам, а самой Царице. И только она решала, которая из выпускниц достойна представлять ее школу в Гранд-Опера или Ла-Скала.

Я уже представляла себя на лучших сценах мира, и вдруг.

Сначала у меня украли моих Виллис.

Когда-то, классе в пятом, кажется, меня послали в библиотеку с поручением, а библиотекарша попросила подождать, пока она закончит со своим делами и посмотрит, что за бумажку я притащила.

От нечего делать я слонялась между полками и вдруг мне попался на глаза старый затертый журнал. Он заинтересовал меня тем, что на обложке была нарисована летящая в прыжке балерина, а в оглавлении мелькнула повесть с говорящим названием "Виллисы”.

Я читать не любила, но картинка меня чем-то заворожила. Сидя за стеллажами и изредка чихая от пыли, я глотала страничку за страничкой и очнулась только когда стемнело, и буквы стали разбегаться перед глазами, как испуганные таракашки по кухонному столу.

Главную героиню повести звали как меня - Юля Азарова. Она тоже училась в хореографическом училище, жила в интернате, пахала в репетиционном зале, спала на математике, влюблялась, ссорилась с соседками по комнате...

Мое воспаленное детское воображение пошло в разнос. Мне казалось, что эта книжка - про меня. Ведь не просто так имена совпали! Это знак!

Журнал я самым бессовестным образом сперла из библиотеки и несколько дней носилась с ним, как с писанной торбой - прятала в портфеле, под подушкой, в раздевалке под купальниками... и читала, читала... в любую свободную секунду.

Потом, конечно, сумасшествие слегка улеглось, но я твердо уверовала - этот журнал, эта повесть... “Виллисы” - мой талисман на всю жизнь.

Я даже тайник для него завела - приклеила к задней стенке тумбочки большой конверт из --">