(Churchhella_) - До встречи завтра (СИ)

говорит вдруг Маар, садясь на диван. — Хоть бы у них получилось.

Он прикрывает глаза и откидывает голову на спинку. Маар ужасно боится за Василису и других ребят, но ещё больше он боится за них самих. Что, если у них не получится, и их отправят в специальную тюрьму?

Броннер не говорил никому, но часто воспоминания, на тот момент он их считал обычными снами, появлялись. В те ночи парень просыпался со стекающим по лбу потом и с болью в груди, будто что-то давило туда всю ночь.

Маар вообще не верил в сказки. Если бы несколько дней назад ему сказали о том, что он отправится на другую планету через зеркало, которое находится в гостиной его подруги. Там светловолосый вспомнит о своих давних друзьях, то он бы рассмеялся в лицо тому человеку, сказав, что тот совсем стал больным.

Захарра с удивлением посмотрела на Маара.

— Эй, ты чего? — начала возмущаться куцехвостая. — Они обязательно прибудут сегодня сюда. И мы вернемся по домам, — её сердце защемило. Она с нежностью посмотрела на Броннера. Маар не видел её жестов, но потихоньку Драгоций начала вспоминать о нём, и все чувства в её сердце превратилось в сплошную кашу.

— Да. Да, о чём это я? — парень кинул взгляд на Захарру, отчего по её телу прошлись мурашки. Если бы она только знала, как действовала на Броннера…

— Эй, — вдруг говорит Ник, и все оборачиваются, чтобы посмотреть на него. — Мои часы…

Действительно, его часы начинают двигаться прямо на руке. Они жужжат и дрожат, и прямо через десять секунд таких движений белое облако укутывает Ника.

Диана реагирует первая, доставая часовую стрелу и направляя её на друга.

— Пхе, пхе, — кашляет Ник в том «облаке».

— Ник! — кричит Захарра.

— Да, здесь я, здесь!

Дым рассеивается, и рядом с Ником стоит его же копия. Теперь и не поймешь, кто из них кто.

— Вы вызывали меня, хозяин? — хриплым голосом спрашивает «Ник».

— Я… я… мать твою, кто ты?

— Я, сэр, заключенный этих часов, — клон указывает на часы на руке Ника, и все удивленно смотрят на эти часы. — Они достались Вам от отца. Их механизм, да и они сами, довольно старые. Я могу принимать любую форму, но сейчас я в вашем теле, хозяин.

— Пиздец, — шепчет Маар. — Мне, кажется, плохо.

Все игнорируют его и смотрят на клона Ника. Одни с удивлением, а другие со скепсисом, ожидая подвоха.

— Меня зовут Темпус, — представился клон.

— С латыни значит «время», — говорит Диана, а потом пожимает плечами, заметив удивление на лицах друзей. — Что? Я училась в Академии Фей два года. Мы изучали латынь.

— Да, все верно, — кивает Темпус. — И хозяин призвал меня служить.

— Смешная шутка, — бормочет Ник. — Я никого не призывал.

В душе светловолосого боролось два чувства. Первое — запентерить этого чудака в часы обратно, а второе — спросить его обо всем, что мучает Лазарева-младшего.

— Возможно, но так или иначе, я услышал твой зов. К тому же, я могу вам рассказать о том, как можно пробраться в Лазорь незамеченными, и отвлечь охранников, если что.

— Темпус, это не смешно, — строго говорит Захарра. — Откуда мы знаем, что ты принадлежишь часам Ника?

— Почему ты об этом думаешь? — спрашивает её Маар, и когда взгляд шоколадных глаз находит взгляд зелени, сердце парня тает.

— Нам дядя рассказывал о таких пересмешниках.

— Почему пересмешниках?

— Потому что чаще всего в истории часовщиков такие, как Темпус, обычно шкодничали и приносили одни лишь беды. Он материален, его можно потрогать. Если он захочет, конечно же. Но когда его воля — быть прозрачным, то всё, беды не миновать. Таких называли пересмешниками, потому что они повторяли действия тех, у кого жили.

— Нет, клянусь, я служил Константину Лазареву, — быстро проговорил Темпус.

— И как же ты ему служил? — задает наконец-то вопрос Ник.

— Обычно, когда он не мог приглядеть за тобой, то появлялся я. Помнишь ты сломал свой мотоцикл, а твой папа тебя не наругал? Потому что это был я. Я починил его.

— Не может быть, — пробормотал Ник. Он всегда видел своего отца рядом, но оказывается, это был вовсе не папа…

--">