Лючия фон Беренготт - Лёд твоего сердца

новым, искушенным в вопросах полового воспитания хахалем — у него на даче.

Нет, я не ханжа.

Но слушать про чьи-то посторонние «стояки» и «оргазмы» было противно, и колбасу я нарезАла уже ооочень быстро. Кинув неаккуратные кубики в тазик с остатками Оливье, я вышла на маленькую лоджию при кухне и плотно закрыла за собой дверь. Достала из сумочки сигареты, открыла окно.

Задумчиво подкурила, размышляя о том, насколько все это… неправильно.

Все неправильно. И то, что у меня до сих пор нет той распрекрасной любви, о которой описывают в книжках. И то, что мужчина, которому я собиралась отдать свою девственность, оказался на поверку жалким пропойцей — недостойным такого подарка. Даже то, что под Новый Год, вместо того, чтобы кружиться в Венском вальсе — прекрасные, как сказочные снежинки — мы сидим на кухне, режем утку с солеными огурцами и слушаем какую-то несусветную пошлятину про чьи-то письки и сиськи.

Не хочу, поняла я. Не хочу так встречать Новый Год. Вообще ничего этого не хочу.

Выпустив колечко дыма в морозный воздух, я проследила за тем, как оно ширится, растворяется и исчезает — в точности, как мои мечты о красивой, новогодней сказке.

И в этот самый момент, наискосок перерезая уже бесформенное серое облачко, по темному небу что-то лихо, только что не со свистом, пронеслось.

Я вздрогнула и поморгала. Ничего себе чудеса в решете! Что за хрень такая у нас в атмосфере шарахается? Звезда? Комета?

Вряд ли. Я даже покачала головой, споря сама с собой… Слишком большое для звезды… Большое… и… белое?

Ерунда какая. Не НЛО же это. Хотя, хрен их знает эти НЛО…

В любом случае, если кроме меня никто ничего не заметил, значит у меня просто глюки, и явно никому не стоит об этом говорить…

Краем глаза заметив внизу движение, я высунулась из окна. И открыла рот от изумления.

Во двор — не спеша, будто в противовес только что пронесшемуся вдоль горизонта звездному телу — въезжал лимузин. Огромный, длинный лимузин с высокими колесами и тонированными стеклами. Белый.

* * *

— Где она?.. Алёёён?!..

— Русланчик, успокойся, вышла пока покурить она…

— Где…

Пьяный голос вырвал меня от созерцания сюрреалистичного зрелища. Лимузин во дворе обычной московской новостройки. Откуда?..

В крохотное помещение лоджии, чуть ни ломая хлипкую дверь, ворвался Руслан. В кухне взвизгнули — по всей видимости, он отпихнул одну из девочек, по глупости своей пытающуюся преградить ему дорогу. Да, преграждать дорогу Руслану — это всегда ошибка.

— Куда ты пропала?.. — пыхтя и омывая меня перегаром, Руслан надвинулся, заслоняя собой свет.

— Да просто… вот… — попыталась оправдаться я, показывая ему сигарету.

— Я говорил тебе, что терпеть не могу, когда ты куришь?

Грубо выхватив сигарету, он отодвинул меня в сторону и выкинул бычок из окна лоджии. Я проследила за его искристым полетом — описав полукруг, сигарета приземлилась в самый центр крыши белого лимузина. Который, как ни странно, остановился у самого нашего подъезда.

— Ну, я не так чтобы много и курю… — попыталась оправдаться я.

Это была правда — курила я исключительно на вечеринках и исключительно хорошие сигареты — на которые у студентов не хватит денег, если курить много.

— Поцеловать курящую женщину… — подняв вверх указательный палец, завел Руслан хорошо знакомую в народе песню.

Знаю, как же. Все равно, что облизать пепельницу. Ну вот и не облизывай. Тем более, что у меня есть пара метафор для пьяного мужчины, которые никак не хуже этой самой «пепельницы»…

— Ни х*я ж себе, ёбушки-воробушки! — на секунду отвлекшись от меня, Руслан уставился на оскверненную им белоснежную машину.

И в этот момент я решила. С меня хватит.

Нет, сейчас, разумеется, когда Новый Год, веселье и всеобщая благодать, никто никого бросать не будет, но в ближайшем времени — вне всякого сомнения. Потому что, если останусь с ним, вот эти вот «ёбушки-воробушки» — это то, что ждет меня в ближайшие двадцать-тридцать-сорок лет. Вкупе с попойками, разбросанными по квартире грязными труселями, выходными на даче с тяпкой, свекровкой-стервой и хлипким букетиком гвоздичек в качестве поощрения по большим праздникам.

Как же я раньше-то этого не поняла?

— Солнце, я в туалет хочу… Пропусти, а?

Проскользнув под его локтем прежде, чем он успел опомниться, я выскочила на кухню. Пока разворачивался да соображал, куда я --">