(-Stilinski) - Жажда превыше всего (СИ)

Когда меня спросили, чего она больше всего хотела, я впервые в жизни сказал правду. Да, я лжец, но в этом не соврал. На меня смотрели её самые дорогие люди. И почему я не солгал? Потому что если бы я сказал ложь, никто бы мне не поверил.

Что же я ответил? Ничего. Она не хотела ничего, лишь быть счастливой. И случилось ли это? Нет. Да, у неё есть близкие люди, да, она каждый день так приторно улыбается, что тошнит только от мысли, что она мертва. Нет, не физически, а изнутри. Я вижу, что она старается контактировать со всеми, но искренна только со мной. Почему? Потому что знает, на что идёт.

— Вайсмен, это же я, Дима, — говорю тихо, смотря на её окровавленное лицо. Сейчас передо мной был монстр. Монстр, которого не остановить. Любовь, что была между нами, медленно умирала в почти безжизненном теле. Я знал, что она будет любить до конца, и поэтому забирает моё сердце.

В груди дыра. То, что нас когда-то объединяло, теперь лишь пустые слова для меня. Без сердца я не умею любить, не умею вообще что-то чувствовать, но такая моя судьба. Возможно, когда-нибудь она сможет меня отпустить, спасти от этой боли, но не сегодня. Явно не сегодня.

— Дима… — Вайс произносит это губами, без лишнего звука, и я понимаю, что она не помнит ни меня, ни кто она вообще такая. Лишь бессердечная сука, которой всё сходит с рук из-за её лжи, притворства, волшебства. Нет, вы не ослышались, она владеет магией. Этот мир, который пробудил в ней всё это, сказывается и на мне. На моём конце.

Акира смеётся, словно слышит мои мысли. Протягивает ко мне руку, и я пытаюсь схватиться за неё, но она не позволяет. Нет, я не готов здесь умирать. Только не при таких обстоятельствах. Только не без неё. Мы дали друг другу обещание, что будем вместе до самой смерти, и нарушать его как-то не хочется. Или же я просто боюсь сдохнуть в одиночестве.

Аки берёт в руки пистолет, и через мгновение я корчусь от боли в ноге, молясь, чтобы это был всего лишь сон. Решила помучить меня перед смертью? Что ж, у неё хорошо получается. Даже когда она вырвала моё сердце, я всё равно чувствую эту адскую боль. И если бы только в ноге. То, что Вайс делает, гораздо хуже, чем если бы она просто убила меня. Сразу, без медленной и мучительной боли во всём теле.

— Прости, — пепельная склоняется надо мной и рвано целует. Я чувствую её горячие губы, чувствую соленоватость из-за слёз, но ответить не могу. Сил не хватает. Она сжимает моё сердце в руке, и через секунду оно превращается в порошок. Вот и всё. Тот самый конец, которого я так долго ждал. Не успеваю сказать, что люблю её, как меня уже нет. Эта боль. Боль, которая не сравнится ни с чем. Пугает, заставляет плакать, но что возьмёшь с мертвеца? Правильно, ничего.

И пусть это был всего лишь сон, после которого я долго не мог спать. Но одно я понял точно: жажда превыше всего. Неважно, сон ли это или реальность, всё, что человек жаждет, обязательно поучает и не суть в какой форме.

В моём сне она возжелала моей смерти, чтобы избавиться от всех слабостей. А в реальности же, наоборот, держит их рядом с собой, но в то же время отталкивает. Вайс никогда не принимала этот мир, но жила по его правилам, ведь иначе не выжить. И никто ведь не мог спасти её. Никто, кроме меня.

--">