Нина Блазон - Время волка (ЛП)

было выбора, в конце концов, я просто убежал и бросил на произвол судьбы все свои задания. Он не мог бы оправдывать мои занятия дальше. Теперь он уже нашел замену – другого студента, который также хорошо рисует.

— Ты не опечален? — тихо спросила она.

Томас бы солгал, если бы утверждал, что это не создает ему трудности. Но когда Изабелла схватила его тверже за руку, он в очередной раз понял, что можно быть и грустным, и счастливым одновременно.

— Мы расстаемся со старыми мечтами и находим новые, — ответил он через некоторое время. — Лафонт очень заступился за меня. Я получил его рекомендательное письмо, которое скреплялось печатью епископа Менде. Епископ использовал лиц, занимающих высокие должности в Париже и в полицейском министерстве. Если повезет, то с этой рекомендацией я получу место на полицейской службе. И если я себя зарекомендую, кто знает, куда меня это приведет, — теперь он занервничал. Вопрос, что он снова и снова задавал себе в течение нескольких месяцев каждую бессонную ночь, был на языке. Но прямо спрашивать он не смел. — Может быть, я никогда не буду видеть Новый Свет. Но есть здесь во Франции нечто гораздо более ценное, что стоит ждать. Так или иначе ... я надеюсь.

Изабелла не отвечала ему, она даже не повернула голову, когда он вопросительно посмотрел на нее со стороны. И в течение нескольких секунд она показалась ему такой далекой, что он отчаялся, несмотря на их близость.

Рядом с одной из художественно постриженных изгородей остановилась группа гуляющих. Жанна и дю Барри, две дамы из парижского полусвета и полный мужчина, вероятно, брат дю Барри. Он как раз склонился к коричнево-белой охотничьей собаке, которую вел на веревке рядом с собой и отпустил ее. Маленькая ручная собака, которая была на руках у одной из дам, начала лаять и трепыхаться, до тех пор, пока женщина, наконец, тоже не поставила ее в снег. В парке, в окружении обузданной природы, на снегу буйствовали две нервные собаки, гонялись друг за другом вокруг изгороди и дороги, лаяли и рычали.

Томас и Изабелла остановилась. Бок о бок они наблюдали за игрой, лишь отражение бестии Каухемара, и все же достаточно тревожно.

Спутницы дю Барри засмеялись и зааплодировали, когда болонка вильнула в сторону и этим запутала собаку. «Насколько острой может быть грань между игрой и жестокой реальностью», — подумал Томас. И он опять содрогнулась при мысли, которая часто преследовала его сегодня в сновидениях. — «Что, если бы я не встретил собаку?»

Изабелла приблизилась еще ближе к нему, ее кринолин прижался к его лодыжкам. И хотя девушка не принадлежала ему, он обнял своей рукой ее за талию и притянул к себе.

Над парком стемнело, зажглись первые лампы.

— Час между собакой и волком, — тихо сказал Изабелла. Томас знал, что они оба думали об одном и том же. Он вспомнил грубоватый стиль Бастьена, его ухмылку, его преданность и его уязвимость. Вид того, как он пытался сжимать руку в кулак, когда был обижен, и факт того, что они были друзья. Но в то же время появилось другое лицо – Каухемара, жестокого, бестии, человека, чьи глаза были лихорадочными, с голодным блеском, когда он говорил об убийстве.

— Тереза знает? — спросил Томас.

Изабелла качала головой.

— Она знает только версию о несчастье на охоте. Она очень печалится. Но, вероятно, возвратится однажды в Ла-Бессер. Я думаю, Жан Хастель желает, чтобы они были снова мужем и женой, вопреки всему.

«Мы хотим себе так много», — подумал Томас. Он украдкой наблюдал за Изабеллой со стороны. Снежинки легли кружевной завесой на ее волосы. Она казалась взрослой, серьезной.

Рядом с живой изгородью Жанна гладила ручную собаку и высоко подняла ее. Группа гуляла дальше и исчезала из их поля зрения. Только смех Жанны до сих пор доносился к ним.

— Кто эта блондинка? — хотела узнать Изабелла. — Ты хорошо ее знаешь? Она целовала тебя только что, как будто бы хотела указать мне, кому ты принадлежишь.

Хотя Изабелла стремилась это скрыть, слова прозвучали почти рассержено. Он почти улыбнулся.

— Она – подруга, ее зовут Жанна. Один из мужчин – это ее жених, через несколько недель она назовется мадам дю Барри. Я многим ей обязан. Она умная женщина, и определенно они однажды заживут во дворце.