Ева Геннадьевна Никольская (Яна Чернова) - Золушка для снежного лорда

Ева Никольская Золушка для снежного лорда

Пролог

Она стояла, скрестив на груди руки, напротив большого настенного зеркала, по которому змеились уродливые трещины, и задумчиво смотрела на алую струйку крови, ярким штрихом дополнившую общую картину разрушения. Белые, словно снег, волосы лежали шелковым покрывалом на ее спине: красивой и ровной, с отточенной годами идеальной осанкой, а обычно гордо поднятая голова сейчас чуть клонилась к плечу, выдавая задумчивость. Тонкие черные брови едва заметно хмурились, а уголки бледных губ подрагивали, то ли желая подняться в улыбке, то ли, наоборот, опуститься в грустной гримасе. В комнате, которая сверкала, будто хрусталь в тусклом свете голубых ночников, было тихо и прохладно. Лишь шелест страниц за спиной женщины да мерное постукивание ее остроносой туфли о каменные плиты пола время от времени нарушали царящее вокруг безмолвие.

— Если ничего не предпринять, Кайл станет самым скверным эррисаром^[1] снежного крыла Триалина^[2] за все девять поколений! — наконец проговорила блондинка, продолжая рассматривать разбитое чужим кулаком зеркальное стекло.

Голос у нее был низкий, грудной, но при этом удивительно женственный. Никаких высоких ноток, свойственных юным девам, и уж точно никакой истеричной визгливости. Впрочем, с юностью регент снежных лордов распрощалась уже давно, но зрелость лишь добавила ее облику очарования и величия, за которые можно было простить пару крошечных морщин, прячущихся в уголках холодных серых глаз.

— И что вы намерены предпринять, миледи? — подняв голову от толстой книги в серебристом переплете, спросил сидящий в кресле мужчина.

Он тоже был блондином, но лишь наполовину. Белые пряди на верхней части головы примерно на уровне ушей смешивались со смоляными, рассыпаясь по широким плечам хозяина черно-белым дождем. Черными были и густые брови, и ресницы, и легкий бархат щетины на правой щеке, в то время как другая оставалась идеально гладкой из-за давней травмы, уродливый след которой нестираемым клеймом красовался на светлой коже. Именно поэтому страж, в отличие от своих коллег мужчин, предпочитавших короткие стрижки или тугие прически, носил волосы распущенными. Под ними было удобно прятать левую сторону лица.

— Кайл сам предоставил мне то, что требуется для заклинания. — Улыбка женщины, обратившей свой холодный взор на собеседника, была поистине пугающей. Мужчина невольно напрягся, захлопнул книгу и, переложив ее с колен на стол, поднялся.

— Надеюсь, вы не задумали ничего плохого, миледи? — уточнил он, переводя взгляд с блондинки на разбитое зеркало и обратно. То, что кровь могла стать основой для самых разных чар, в Триалине знали все. А Кайлин, вспылив, был крайне неосторожен, так как умудрился не только разбить любимое волшебное зеркало наставницы, но и порезаться об его осколки.

— Гидеон, мальчик мой, — насмешливо протянула регент. — Как ты можешь предполагать такое? Кайл и ты — мои любимые ученики. И я с нетерпением жду тот день, когда один из вас станет эррисаром нашего крыла. Кайл самый подходящий кандидат на эту должность, и все мы это понимаем. — Она выдержала паузу, глядя в лицо мужчины, а затем решительно заявила: — Но правитель не должен быть бесчувственным слепцом, упивающимся своей властью и безнаказанностью. И я, как его учитель, обязана этого не допустить!

— Как? — скептически заломив бровь, поинтересовался снежный лорд.

— Очень просто, мой мальчик. — Теперь ее улыбка показалась ему коварной. — До решающих испытаний в пещере Алина^[3] еще целый месяц, так что время у нас есть. Я найду ту, которой под силу растопить осколок льда в сердце Кайлина. И Сноуриш^[4] мне в этом поможет.

— Но зеркало разбито… — неуверенно начал мужчина, однако регент его перебила:

— Много ли ты знаешь о волшебных зеркалах, юнец, — усмехнулась она, вновь поворачиваясь к щерящемуся осколками стеклу, в котором, как в калейдоскопе, отражались кусочки выдержанной в серебристо-голубых тонах комнаты. Юнцом Гидеон не был, но спорить с этой женщиной привычно не стал. Для нее они всегда останутся мальчишками, учениками и бестолковыми оболтусами. Несмотря на то что обоим за двадцать пять и за --">