Джо Беверли - Тайна леди

меня не было рядом.

Она покачала головой, глаза ее наполнились слезами.

– Я сама была во всем виновата, мой дорогой, любимый. Поцелуй меня еще.

Они исследовали друг друга губами и руками, возбуждая знакомый огонь, который разгорался все сильнее и сильнее. Петра снова высвободилась, удерживая его одной рукой.

– Мы не можем. Мы не должны. В полночь я должна быть с лордом Ротгаром для снятия масок. Он будет представлять меня. Я, по всей видимости, влюблюсь в тебя, потому что ты спас меня от Лудовико. Но так мы сможем скоро пожениться.

– Значит, есть какая-то надежда сохранить рассудок, – сказал он, завладев ее рукой и целуя каждый палец.

– У нас есть его позволение танцевать.

– Он обращается со всеми как с марионетками.

Ее разум снова таял от прикосновения его губ к пальцам, но она сказала:

– Робин, он мой отец. Я люблю его, всех Маллоренов…

Он втянул ее указательный палец в рот. Ее колени ослабели.

– Пожалуйста, не заставляй меня выбирать.

– Не буду, – сказал он наконец. – Он любит тебя. Но до полуночи еще час. Потанцуем? – Он привлек ее к себе, скользя рукой под плащ к ее обнаженным плечам, ее шее…

Петра потянулась к нему, но нашла в себе силы сказать «нет».

– Действительно нет? – спросил он, играя пальцами, обещая пламенные наслаждения.

Петра судорожно сглотнула.

– Действительно нет, – сказала она, высвобождаясь из его объятий. – Я обещала. Несмотря на мои грехи, Робин, я чту мораль. Мы скоро поженимся. Давай подождем.

Он улыбнулся.

– Когда нас ждут все богатства вселенной, к чему спешить? Идем, любимая, – сказал он, беря ее за руку. – Среди всех наслаждений, которые мы еще не испробовали, есть обыкновенный танец. Это идеальное место, чтобы начать.

Глава 33

23 августа 1764 года

Земли Ротгар-Эбби снова были наводнены народом для празднования свадьбы довольно скандальной дочери маркиза и красивого графа Хантерсдауна. Петра смотрела из окна своей спальни, потому что не могла спуститься к гостям до окончания церемонии. Она должна была состояться в домовой часовне, оставшейся от аббатства, которое когда-то стояло на этом месте.

Петра была готова, одетая в платье из зеленого шелка с узором из весенних цветов, дорогое повторение того платья, которое Робин купил ей в Монтрё, того, в котором он любил ее, когда их впервые охватила страсть. Того, которое она расстегнула для него на «Кулике», которое было на ней, когда она приехала сюда, чтобы найти любящий дом.

Она повернула на пальце его кольцо, прекрасный сапфир, точно такой, какой она просила. Потрогала жемчуг на шее, подарок отца. Браслет из трех ниток жемчуга был подарком Дианы. Хотя камея не совсем подходила к наряду, Петра приколола ее среди превосходных кружев на краю своего корсажа.

Однажды она спросила его об этой броши.

– Воробей? – сказал он, когда они прогуливались по саду. – Я приобрел его после смерти моего отца, сам не знаю почему. Меня всегда интересовала эта история. Зачем воробью убивать дружелюбную малиновку? Был ли он наказан за это? Там ничего не говорится. Полагаю, я просто думал о смерти.

– И понимал, что твои дни как Кок-Робина сочтены. – Она процитировала конец стишка: – Все птицы в небе плакали и рыдали, когда услышали колокольный звон по Кок-Робину. – Она сжала его руку. – Для меня он никогда не умрет.

– И это тоже, – сказал он, блестя глазами, и так было, когда он рассказал ей о более грубом значении слова «кок».^[21] Она снова рассмеялась, охваченная воспоминаниями.

Пришла Порция спросить, готова ли Петра, и она вышла, чтобы отец взял ее за руку и отвел в часовню. Там она увидела Робина в роскошном костюме из темно-синего бархата с теми сапфирово-бриллиантовыми пуговицами, которые она помнила. Она едва сдержала смех.

Здесь была и мать Робина, его сестры и братья. Его мать, к удивлению Петры, скорее не одобряла, чем одобряла преданность Петры их общей религии. Петра заверила ее, что согласна, что ее дети будут воспитываться в протестантской вере.

Она была умная, энергичная, гордая женщина, вдовствующая герцогиня Хантерсдаун, привыкшая всегда всем руководить. Она также привыкла иметь Робина при себе и была не слишком счастлива из-за происхождения Петры, но внушительное приданое и влиятельные связи сыграли свою роль. И конечно, их объединяла любовь к Робину.

Даже Кокетке нашлось здесь место, она сидела у ног Робина с поистине королевским достоинством.

Петра --">