Елена Барлоу - Добровольная зависимость

Джейсон забрал автомобиль, поездка на котором заняла бы куда меньше времени, но я всё равно не любила эту громыхающую машину и взяла экипаж до посадочной станции Бантингфорда, оттуда в большой спешке – полупустой дилижанс, который довёз меня до Лондона. Некоторые не скупились на удивлённые взгляды в сторону запыхавшейся молодой особы в лёгком дорожном пальто и дорогой шляпке, особе без явного багажа, а тем более без сопровождающего. Я не согласилась, чтобы наш кучер ехал со мной – слишком хотела удивить мужа своим появлением, да и не желала, чтобы кто-то возился со мною, как с ребёнком.

В том доме я бывала и раньше, так что знала, какой адрес назвать. Кэб остановился у тротуара, даже не пришлось раскрывать свой зонтик, пока я не добежала до главного входа. Назвав лакею имя супруга, затем и своё, я прошла в просторный холл, куда, к сожалению, уже выходили из дверей соседнего зала джентльмены с дамами. Одна из пар узнала меня, они поздоровались и поинтересовались, что я делаю здесь в такой поздний час.

– Но, дорогая моя, вы немного не вовремя! – удивилась пожилая знакомая моим невнятным объяснениям. – Результаты уже объявлены, а ужин был до этого. Мы все расходимся.

– Скажите мне, пожалуйста, кто получил комиссию на строительство? – переспросила я с нетерпением.

Они переглянулись, немного брезгливо, и супруг моей знакомой поспешил заверить:

– Ваш муж очень молод и упрям. Но за это я его уважаю. Думаю, он скоро сам всё расскажет.

Они прошли мимо, оставив меня в полнейшем недоумении. Но недолго мне пришлось искать знакомое лицо в толпе. Джейсон появился в дверях, оказавшись позади всех, словно возникший из ниоткуда фантом в элегантном чёрном фрачном костюме. Ещё до того, как подойти ближе, я почувствовала что-то нехорошее. По одному его взгляду я поняла: он был в ярости. Двое невысоких мужчин почтенного возраста попытались остановить его, вероятно, намереваясь поговорить, но мой муж явно не был на это настроен. Он отпихнул одного из них со своего пути плечом и только тогда, случайно бросив взгляд в сторону, заметил меня. В зловещем молчании он приблизился ко мне, и я успела пожалеть о своём опрометчивом решении появиться здесь.

– Кейтлин, как ты тут оказалась? Кто привёз тебя? – спросил он, когда мы отошли подальше от собиравшихся по домам гостей.

– Я приехала одна в вечернем дилижансе. Но всё в порядке, добралась быстро и без проблем! – заверила я мужа. – Мне хотелось вас поддержать, и я не удержалась от… такого сюрприза.

Закрыв лицо ладонью, Джейсон сделал вид, будто утирал глаза, но я расслышала его недовольное бормотание. Он был мной недоволен. И что-то случилось в том зале до моего появления. Я, конечно, догадывалась, что проигрыш расстроит его, но не настолько!

– Лучше сейчас же уйти. Слишком много любопытных глаз уставились на нас, – заметил он мрачно. – Где твои вещи?

Несчастным голосом я рассказала, что не подумала о последствиях поездки и никаких вещей не взяла. И, глядя на меня, как на провинившееся перед ним дитя, он прервал меня и с усталым вздохом велел следовать за ним. Пока он забирал пальто и цилиндр, я старалась не оглядываться по сторонам. И так было понятно: все вокруг надолго запомнили моё внезапное появление, а в особенности то, что случилось в главном зале несколько минут назад. Лично я знала лишь одно: в ближайшее время задерживаться в столице мой муж не станет.

Когда он пребывал в недобром расположении духа, я чувствовала себя неуютно рядом с ним. По дороге до гостиницы он не проронил ни слова, хотя я и попыталась возобновить разговор. По прибытии он раздражённым тоном попросил ужин в номер и даже не стал утруждаться объяснять моё присутствие. Видимо, его явный, но ещё сдерживаемый гнев напугал администратора. Даже горничная – полная, краснощёкая женщина – поспешила оставить в спальне новые полотенца и большой поднос с ужином и ретироваться с глаз долой.

Прежде мы никогда не останавливались в чужих местах на ночлег. А если и гостили у его друзей, то это были просторные комнаты с лишним диваном, где обычно Джейсон и засыпал. В этот раз номер явно не был рассчитан на двоих. Узкая кушетка слева от большой кровати, заправленной чистейшим белым бельём, не вместила бы даже меня.