(Lacrimoss) - Ведьма, с огнём в волосах (СИ)

Сэтоши Дадзаем другое. Он влюбился с первого взгляда, и при первом же чаепитие, с той строгой и холодной девушкой, в изумрудном платье, с янтарными глазами, и бесконечным презрением к нему. Но этого презрения не хватило на долго, и сейчас она любящая жена и мать единственного сына, коего очень строго воспитывает. У маленького Осаму был золотой характер, от того и тяжёлый. Он никогда не шёл, всегда бегал. Он никогда не спал ночью, всегда спит днём (даже сейчас). Ран объясняла это тем, что он перенял от отца “дурные гены”. От неё самой он перенял всё, кроме манер и благоразумия: густую коньячную шевелюру, большие янтарно-карие глаза с крапинкой недосыпа, и строгие черты лица, присущие всем японцам, хотя живут они во Франции XVII вв. Однако, назвать Осаму глупым не повернётся язык. Он, как и Фёдор, получал высшие баллы по всем урокам, его всегда приглашали на приёмы, и званые ужины. У него странный взгляд на жизнь, скорее шаблонный, чем непонятый или непринятый им самим, и странные увлечения, связанные с увечьями. Парень никогда не показывает своих чувств или эмоций, всегда эта лучезарная и наполненная радостью улыбка. Она была бы прекрасна, если бы не была вшитой и фальшью. Его единственный друг Фёдор никогда никого не притягивает к себе подставным поведением, никогда подстраивается под ситуацию, скорее это к нему будут так подстраиваться. Он всегда строг и спокоен, в отличии от Дадзая.

И как они сумели найти общий язык? Знают только они сами. Сейчас же Осаму Дадзай полноправный граф, имеющий фамильное поместье, множество слуг и отсутствие невесты. Сколько его не приглашали на балы, дабы найти суженную, он всегда отказывался. Ну не его это.

***

— Так как там с твоей невестой?

Фёдор частый гость в доме Дадзая. Сейчас парни сидят в саду за чашкой чая. Только с Фёдором Дадзай забывал о речевом этикете, и мог разговаривать и отвечать как простолюдин. Точно так же и Фёдор, но реже. Брюнет сидел слева и держал в руке чашечку горячего чая, медленно преподнося её к губам, и ждал ответа на свой вопрос.

— Пока никак. Мне они все неинтересны. Какие-то расфуфыренные. — ответил Дадзай.

— Это как это расфуфыренные?

Он вопрошающе посмотрел на собеседника. Тот вздохнул и принялся объяснять, жестикулируя.

— Ну смотри. Представь куклу в человеческий рост, ну или швабру для мытья, разницы нет. Так вот, пусть у этой куклы будут красивые рыжие волосы, зелёные глаза и длинное платье

— Красиво

— Ага, просто прекрасна! — он воскликнул, когда друг его понял, и понял как надо, — А теперь представь что длинные волосы этой куклы собраны в какое-то месиво, из заколок и локонов, называемое “причёской”, губы накрашены красной краской, а глаза — серой. И ещё у неё неестественные розовые круги на щеках, называемые “румяна”. А, ну конечно! — он стукнул себя ладонью по лбу, мол, осенило

— Эти пышные платья, из обилия бантиков и ленточек. Ну и как тебе теперь невеста?

— От прежней красавицы ничего не осталось.

— Вот и я о том же! Ужас, а не невеста. И из таких расфуфыреных кукол и швабр состоит вся кандитатура, которую мне предлагают! — он взял пироженое и откусил кусок.

— Не повезло тебе, друг. — Фёдор поставил чашку на блюдце, и продолжил,

— Моя невеста скорее интересная, нежели женственая. И я так понял тебе больше по душе протолюдины и крестьяне? — он посмотрел на Дадзая, ожидая ответа.

— Да, именно! Жаль что мне как графу нельзя жениться на какой-нибудь крестьянке, мать не позволит, голову оторвёт и женит её на расфуфыренной швабре! А твоя невеста просто прекрасна! Я её украду.

— Тогда уже я тебе голову оторву, и женю её на расфуфыренной швабре! — говоря это он был совершенно спокоен, а на лице Дадзая была показушная обида

— Злой ты, пойду я от тебя!

С этими словами он поднялся из-за стола, с надутыми губами и обиженным лицом, направился к выходу из сада, не забыв показушно громко хлопнуть дверкой садовой калитки. Обидчик же совершенно спокойно к этому отнёсся, отпив ещё чая из узорной чашки.

《Ишь ты! На невесту мою посмел посягнуть! Специально не стану что либо делать, сам придёшь, через пару минут. А я стану тебя прощать, чтоб не повадно было!》— думал Фёдор в тот момент. И действительно, через

--">