Татьяна Милях - Безрассудная любовь

насупился.

– Смилуйтесь, Сергей Дмитриевич. Не губите! Он же мне дороже лучшего друга.

– Вы отказываетесь от пари? – недовольно поморщился князь.

– Нет, что вы! – разволновался граф. – Но позвольте расплатиться деньгами.  Я готов выкупить Буйного.

– Андрей Павлович, я не для того пари затевал, чтобы от коня затем отказаться.

– Ваше сиятельство! За Буйного я готов заплатить столько, сколько стоит весь ваш выезд, – горячо воскликнул Андрей. – На эти деньги вы закажете себе лучшего жеребца на земле.

Шелестов задумался и, взглянув в умоляющие глаза Томилина, согласился.

– Хорошо. Только где вы найдёте такую сумму? – удивился Серж.

– Найду! Только дайте срок! Хотя бы месяц.

– Ну что ж, как скажите, – пожал плечами князь.

Андрей в запале слово дал, но где взять такие деньги, он не знал. Поместье, конечно, приносило доход, но проживание в столице требовало больших затрат, а особых накоплений у графа не имелось, и, подумав, подпоручик помчался в Рощино, к сестре.  Дашенька безумно обрадовалась визиту брата, но одновременно и несказанно удивилась. Обычно Андрей предупреждал о своём приезде, а тут свалился, словно снег на голову. После горячих объятий девушка поспешила проводить его в дом и велела накрывать стол.

Брат и сестра не виделись давно. Снисходительно улыбаясь, Андрей наблюдал за хозяйственными хлопотами Дашеньки и только успевал отвечать на бесконечный поток вопросов. За последний год сестра повзрослела и из неказистого подростка превратилась в привлекательную барышню. Правда её красота была умиротворённой и не отличалась помпезным блеском, присущим светским дамам столичных салонов, но брат с нескрываемым восхищением любовался девушкой. Тяжёлая коса Дашеньки спускалась ниже тонкой талии. Лишь у висков каштановые пряди выбивались из незамысловатой причёски и оттеняли белизну нежной кожи. Правильный овал лица, алые чувственные губы и аккуратный носик напоминали изображения греческих богинь, но главным украшением девушки оставались её глаза: большие, с поволокой они лучились чистотой, и в этом тёмно-зелёном омуте хотелось утонуть.  Хотя при всех своих внешних данных выглядела Дашенька несколько провинциально, о таких говорят: «алмаз негранёный». Строгая гувернантка обучила барышню необходимым наукам и хорошим манерам, но вот пользоваться тем, что подарила девушке природа, научить не смогла.

Сестра болтала без умолку, но наконец заметив в глазах брата напряжение, поинтересовалась причиной его тревог. Чувствуя неловкость, Томилин потупился. Ему было стыдно признаваться в причине своего визита, но другого выхода он не видел и рассказал о пари.

– Андре, как ты мог?! – воскликнула Дашенька. – Спорить на женщину?! Это… Это мерзко!

– Ты настолько наивна, сестрёнка. Подобные пари обычное дело, – попытался оправдаться брат и, вспоминая о проигранном споре, скривился, словно от зубной боли. – Тем более мадмуазель Катуш – актёрка, а, значит, женщина безнравственная. И князь Шелестов это только подтвердил.

– Боже, как ты можешь говорить такое?! Пусть она актёрка, а не благородная дама, это совсем не оправдывает вас! Ни тебя, ни твоего князя! Подобные поступки недостойны дворянина. Делать ставки на судьбу человека! Разве это порядочно? А если б на меня кто-то заключил подобное пари? Ты также говорил, что в этом нет ничего плохого?

– О чём ты, Дашенька! – возмутился Томилин. – Ты мой ангел! Да за тебя я любому лоб прострелю!

– Вот видишь… А если у женщины нет брата, способного её защитить? Тогда как?

– Прости меня, душа моя. Я действительно поступил недостойно, – виновато насупился Андрей. – Наверное, за это бог меня и наказывает. Но понимаешь… Я не могу расстаться с Буйным и предложил князю выкупить у него своего коня.

– И он согласился?

– Согласился… Только цена оказалась слишком высокой, – вздохнул Томилин и рассказал об уговоре.

– Господи, Андрюша, да ты просто с ума сошёл! – выдохнула Дашенька. – Где ты возьмёшь такие деньги?

– Об этом я и хотел с тобой поговорить, – опустил глаза Томилин. – У тебя есть маменькины драгоценности. Может, нам их продать?

Девушка в изумлении уставилась на брата.

– О чём ты говоришь? Эти драгоценности – память о маме!

– Это всего лишь дорогие безделушки…

– Нет, это не просто безделушки! Это семейная реликвия. Они более века передавались по наследству, а ты из-за своего дурацкого пари и собственной глупости хочешь --">