Елена Евгеньевна Кравченко - Танец марионетки (СИ)

саду, маленький зеленый пруд, в котором утонула луна, словно жабий камень в бокале аниса… Так вот, у его воды цвет ваших глаз, моя милая. Нигде в целом мире я не встречал таких необыкновенных, таких пленительных глаз. Взгляните на розы, гирляндами оплетающие наш балкон.

Анжелика почувствовала, как муж придвинулся к ней и осторожно, двумя пальцами, повернул её лицо к себе.

— У этих роз тот же оттенок, что и у ваших губ. Нет, в самом деле, я никогда не встречал таких прекрасных губ… и так плотно сжатых. И мне очень хочется почувствовать их вкус.

Анжелике показалось, что её тело окаменело от страха, она видела, как граф наклоняется к ней, приподнимая её голову. Ей хотелось отвернуться, но его сильные пальцы крепко удерживали её. Она только смогла крепко зажмуриться, сама не понимая отчего: от ужаса или от отвращения.

И в тот же миг она почувствовала его губы на своих, она только собралась отстраниться, закричать, вырваться из его рук, когда вдруг ощутила свежесть лепестков фиалки и их сладостную нежность на своих устах. Ей захотелось полностью раствориться в этой нежности. И в то же время убежать от этого колдовства как можно дальше. Потому что это не могли быть губы её ужасного мужа. Но все же она знала, что это его губы. И она с облегчением, как ей показалось, вздохнула, когда он отпустил её.

Анжелика открыла глаза и с испугом посмотрела на графа. Его взгляд был полон иронии и в то же время настолько жарким, что её сердце бешено заколотилось. Она поспешно отвернулась.

Ей хотелось привести в порядок свои мысли и чувства. Но только она начала приходить в себя от этого неожиданного поцелуя, как опять услышала тихий голос мужа:

— Вы юная дикарка, но мне это нравится. Ваши губы полны очарования, они сладки, как мед и опьяняют, как вино.

Лучше бы он этого не говорил! Потому что ей вспомнились рассказы кормилицы Фантины о том, как Жиль де Рец успокаивал детей, перед тем как вонзить в них нож. Она ощутила на плечах свои волосы, которые граф, оказывается, все это время освобождал от придерживающих их заколок. А она этого даже не заметила! Дрожь пробежала по её телу, Анжелика снова крепко закрыла глаза и стиснула зубы, чтобы только ничего не видеть, ничего не слышать и не чувствовать. «Он опьяняет их любовным напитком и завораживает их голосом». От кого она это слышала? Кажется, от Николя, когда он рассказывал про графа де Пейрака, её будущего мужа.

Анжелика продолжала слышать голос графа, но уже не понимала его слов. «Он околдовывает меня, как и всех других», — с ужасом подумала она. Она чувствовала его руки и губы на своих плечах, шее, талии, и все её тело начинало гореть, как будто его окунули в кипящее масло. Она ощущала, что постепенно освобождается от юбок и корсета, но не могла пошевелиться, издать хоть какой-нибудь звук. Ей показалось что она падает и инстинктивно ухватилась за что-то, чтобы только не упасть в огненную бездну.

И она действительно больше ничего не видела, не слышала и не ощущала вокруг себя. Только чьи-то горячие, требовательные, но нежные и ласковые руки, чьи-то губы, которые легко прикасались к её коже и обжигали её. Анжелика даже не поняла, как оказалась на постели, так и продолжая держать мужа за плечи.

Она так и не открывала глаза, только каждая клеточка её тела отзывалась дрожью на прикосновения и поцелуи. Это было пыткой, но пыткой почему-то желанной и мучительно-сладостной, и в какой-то момент, когда, как ей показалось, эти руки и губы бросили её на произвол судьбы, она чуть не заплакала и подалась к ним навстречу.

Её пронзила боль, она не закричала, но всхлипнула как-то совсем по-детски и широко открыла глаза, но ничего не увидела, а кто-то рядом прошептал «прости».

Глава 2

Соло дуэтом или кто марионетка?

Жоффрей де Пейрак смотрел на Анжелику и молча одевался, почти машинально. Она лежала такая спокойная, беззащитная и… безмятежная. Сейчас она казалась ему совсем юной, почти ребенком, девочкой, и ослепительно красивой, как маленький зеленоглазый эльф.

Гнев и злость охватили его. Только он еще не понял на кого: на нее, на себя, на весь мир? На тех, кто продал ему её? На того, кто купил её? Он закрыл глаза, ему захотелось, чтобы этой ночи не было, чтобы все можно было повернуть вспять, изменить, переиграть. Он, так кичившийся своим знанием женщин, знанием любви… он оказался ничего не понимающим, незнающим мальчишкой… --">