Хайнц Конзалик - От судьбы не уйдёшь

пожалуйста.

— Спасибо, нет, я пришла не для того, чтобы удобно здесь устроиться, а лишь для того, чтобы сказать тебе пару пустяков, которые ты можешь зарубить себе на носу.

— Например?

— Во-первых, ты не должен думать, что родители приходили сегодня к тебе по моей инициативе. Об этой глупости я вообще ничего не знала.

— Во-вторых?

— Во-вторых, ты должен знать, что сильно меня обидел. Я узнала об этом только сегодня, иначе сообщила бы тебе раньше, и ты можешь рассматривать это так, будто сам себе дал пощёчину.

— В-третьих?

Марианна, кажется, была удивлена.

— Ты не хочешь сначала ответить на эти?

— Во-первых, и во-вторых?

— Да.

— Во-первых: я не думал, что твои родители приходили сегодня ко мне по твоей инициативе. Во-вторых: я тебя не обижал.

— Нет, ты сделал это!

— Каким образом?

— Потому что поверил, будто я отвергла бы тебя из-за твоей бедности. Ты думал, что я способна на это!

— Нет.

Сбитая с толку, Марианна спросила:

— Что значит, нет?

— Нет, означает, что я никогда не думал, что ты бы меня отвергла из-за моей бедности.

Это привело Марианну в замешательство.

— Можно мне сесть? — спросила она.

— Конечно.

Она села.

— Но ты ведь исчез, как ночной вор? Почему?

— Потому что я увидел, что твой отец прав. Если я тебя действительно люблю, сказал он, я могу это доказать лишь отказавшись от тебя. Для твоего счастья нужен другой мужчина, не такой нищий, как я.

Глаза Марианны сузились.

— Он так и сказал «нищий»?

— Нет, нет, — быстро поправился Вильгельм. — Но если бы он так сказал, то попал бы в самую точку.

— Нет, дурачок! — она испугалась. — Извини, я не хотела этого говорить, но я сейчас совсем растерялась. И это не удивительно. Сначала я думала, что ты меня не любишь, а сейчас узнаю, что любишь меня — это может любого сломать. Где же правда? Ты меня любишь, или нет?

— Я тебя люблю.

— Вильгельм, я тебя тоже люблю! — воскликнула она и ожидала, что сейчас он обнимет её, зацелует и вообще может делать с ней всё, что захочет.

Однако ничего не случилось. Вильгельм остался сидеть.

— Я люблю тебя, — повторил он очень серьёзно. — Но это ничего не меняет в нашей ситуации, Марианна.

Свет в её глазах погас.

— Что это значит?

— Что я согласен с мнением твоего отца, и тебе нужен другой мужчина.

— Я не хочу никакого другого мужчину.

— Мы подошли бы друг другу, если бы ты, как это принято в капиталистическом мире, была бы такой же бедной, как и я.

Марианна долго не раздумывала.

— Скажи, ты это серьёзно? — спросила она.

— Да.

— Ну, хорошо, решение можно принять легко. Послушай, что я тебе сейчас скажу, и это тоже серьёзно: я отказываюсь от своего приданого, и мы оба начинаем с нуля.

— Нет, — покачал он головой, выказывая упрямство, о котором она не могла не знать, — ты отказываешься от четверти миллиона, а я этого не хочу.

— Четверть миллиона? Кто тебе это сказал?

— Твой отец.

— Тогда он тебе рассказал больше, чем мне. — Неожиданно она рассердилась. — Что ещё вы здесь обо мне говорили? Какие ещё сплетни?

— Никаких! — убедительно ответил Вильгельм. — Должен тебе сказать, ты подходишь для меня без всякого приданого.

— Ну, хорошо, — сказала Марианна и снова успокоилась. — Тогда будем считать эти пункты окончательно улаженными!

— Но есть ещё один, — сказал Вильгельм.

— Какой?

— Ты считаешь, что я способен на очень плохое дело, в которое поверила.

— О чём ты говоришь? — спросила Марианна, хотя знала ответ.

— Об изнасиловании.

Марианна посмотрела на него долгим взглядом.

— Нет, нет, нет, это не так, Вильгельм. Я признаюсь, что считала так, но я в это больше не верю. А то, что я так считала, можно объяснить моим безграничным разочарованием в тебе, моей ненавистью, отвращением, презрением. Ты меня покинул, а я тебя очень любила. Я думала, что ты просто поиграл со мной, и я должна была так подумать. Такой мужчина способен на всё. Я признаюсь, что думала так до сегодняшнего вечера, хотя меня одолевали сомнения, когда я увидела некоторые противоречия в утверждениях этой женщины. Но побеждали во мне всё-таки разочарование и ненависть. Сегодня вечером я уже говорила, что ненавижу тебя. Какая глупость! Между тем, я знаю, что ты не заслуживаешь ни отвращения, ни презрения, что это моё большое заблуждение из-за безрассудного мнения, что ты способен на изнасилование. Ты должен меня простить. Я не знаю, почему --">