Элизабет Бикон - Возраст чувственности

уйти, лишь когда мы смогли оправиться от потери Нейта.

Ровена защищала себя и мать покойного мужа, но с каждой минутой все отчетливее понимала, что Мэри во многом права.

— Какая, к черту, доброта, Ро? Эта старая грымза использовала тебя! — Как только речь заходила о ненавистной ей «матушке Уэстхоуп», подруга тут же забывала о манерах и превращалась в несносную девчонку. — Ты стала для нее бесплатной прислугой! Уверена, что не прошло и дня, чтобы она не упрекнула тебя в том, что ты жива, а ее драгоценный сынок нет. Очнись, дорогая моя, тебя унижали и попрекали слишком долго, пора возвращаться к нормальной жизни. И этот мужчина способен тебе помочь.

Мэри махнула рукой в сторону привлекательного брюнета, беседовавшего с невзрачным молодым человеком, изо всех сил старавшимся не остаться незамеченным на фоне блестящего собеседника.

— Кто этот джентльмен в коричневом пальто, Мэри? — Ровена ухватилась за возможность сменить тему. — Ты стала просто кладезем информации после того, как уговорила Карлинга переехать в роскошный дом его дяди, а не продавать его, когда тот, получив наследство, подумывал остаться в Бристоле.

— Так лучше для детей. Постой, ты назвала меня сплетницей? — Тон Мэри стал резким. Несколько секунд она хмурилась, будто обдумывала, стоит ли сердиться на слова Ровены, но затем пожала плечами и лукаво улыбнулась, словно согласилась с обвинением.

Ровена улыбнулась, она любила давнюю подругу, несмотря на ее несдержанность в высказываниях, а порой излишнюю назойливость.

— Что ж, ты права. Чем еще заняться в этой деревне, как не обсуждать соседей и смотреть, как растет трава на лужайке? Человек в этом скучном пальто — достопочтенный мистер Бовуд, его отец лорд Грисби — знатный сановник, влияние которого правительство предпочитает не афишировать. Если бы они не скрывали его деятельность, он был бы вынужден признать, что работает, а джентльмену, как известно, это не пристало.

Супруг Мэри был адвокатом, и она болезненно относилась к вопросу социальных различий, а потому Ровена поспешила переключить внимание подруги на детей — малышку дочку и подросшего сына. Она даже пыталась с интересом выслушать рассказ о последних достижениях отпрысков, но все это с целью вытеснить из головы мысли о мистере Уинтерли. Несмотря на сетования об однообразии семейной жизни и мечты иметь любовника, Ровена была уверена, что Мэри довольна своей ролью миссис Карлинг и любовь к семье и детям удержит ее от рискованной связи с красавцем мистером Уинтерли. Несомненно, она думала прежде всего о благополучии своей подруги, а вовсе не о том, что при виде высокого, широкоплечего мужчины с прекрасными манерами сама невольно лишилась дара речи.

— Так вот где ты спряталась, Ровена Финч? — раздался позади них высокий женский голос, прервавший увлеченный рассказ Мэри о первом прорезавшемся зубе дочери и порванных штанишках сына.

Подруги обернулись, и Ровена, смутившись под острым взглядом карих глаз Каллиопы, леди Лафрен, густо покраснела, поскольку ее появление привлекло к ним внимание того, кого Ровена старательно избегала.

Она пришла к мысли, что мистер Уинтерли походит на византийского принца в безупречном костюме, сшитом по последней моде, случайно оказавшегося в английской деревне. В нем чувствовались сила, отвага, благородство, и, судя по всему, он не был ограниченным денди, который заботится лишь о том, какое впечатление производит на окружающих. Но больше всего Ровену раздражало его самообладание. Этот Уинтерли, сознавая все свои несомненные достоинства, не был заносчивым гордецом и умел очаровать всех и каждого в Райн-Хилл.

Ровена и сама не могла определить, как она отнеслась к его вторжению в их круг, хотя это событие могло изменить ее скучную, в некоторой степени бесцельную жизнь. Ровена решила, что не будет иметь дело с красивыми джентльменами, впрочем, этот вряд ли воспримет ее серьезно, даже если ей очень захочется этого. Она — ничем не привлекательная деревенская вдова, он же — брат виконта, красивый и обаятельный, как сам дьявол.

— Я уже давно не Ровена Финч, дорогая леди Лафрен, и тебе это отлично известно.

Она с нежностью посмотрела на женщину, которую помнила столько, сколько саму себя. Калли была внучкой окружного священника, который взял незаконнорожденную дочь лорда Лафрена на воспитание. Когда семья Финч прибыла в приход Кинге-Райн, на --">