Рексанна Бекнел - Непорочная грешница

словах у Линни словно что-то сломалось внутри. Хотя она всем сердцем любила Беатрис и очень за нее тревожилась, ей не хотелось говорить о ней с Экстоном. Особенно с Экстоном.

Поскольку она молчала, Экстон заговорил снова:

— Я хотел поставить тебя в известность, что ее бракосочетание откладывается.

Линни при этом известии заморгала глазами. Нагнувшись вперед, чтобы как следуют его видеть — ей мешала густая зеленая крона дерева, — она для пущей уверенности решила переспросить:

— Ты говоришь, венчание откладывается?

Он пожал плечами.

— Разумеется. До тех пор, пока Питера не посвятят в рыцари.

— Посвятят в рыцари? — снова эхом отозвалась она, отказываясь что-либо понимать. Что общего могло быть между посвящением в рыцари Питера и предстоящим браком Беатрис?

— Они переедут в наш замок в Каене. Нормандия больше ему по нраву, нежели Англия. Впрочем, Каена не так уж далеко — всего день пути по морю и два — по суше. Ты сможешь ездить к ней в гости, когда тебе вздумается. Ну, и конечно, она может приезжать к тебе.

Линни нахмурилась и помотала головой. Все, о чем говорил Экстон, не имело никакого смысла. Получалось, что он женится на Беатрис после того, как Питера посвятят в рыцари. Отлично, но зачем же ему в таком случае отсылать свою жену с Питером в Каену?

Неожиданно у нее забрезжила мысль, что за словами Экстона могло скрываться и нечто другое… нечто совершенно невероятное… Она шумно вздохнула.

— Эй, поосторожнее!

Линни ухватилась руками за ветку как раз вовремя, чтобы не упасть с дерева.

— Черт бы тебя побрал. Линни! Кажется, мне все же придется лезть на дерево, чтобы доставить тебя вниз в целости и сохранности, — проворчал Экстон.

— Погоди. — крикнула она, что есть силы впиваясь в ветку руками. Ей не хотелось растравлять себя несбыточными надеждами, но надо же было выяснить, что произошло в Мейденстонском замке в ее отсутствие. Кто знает, а вдруг?..

— Ответь, почему Беатрис не может венчаться до того, как… Питера посвятят в рыцари?

Экстон тронул шпорой коня и оказался точно под развилкой, на которой она сидела. Если бы он встал на седло и вытянул руку, то, возможно, мог бы коснуться ее ноги. Но он этого делать не стал. Он просто сидел на лошади под деревом и смотрел на нее. Поначалу у него на губах блуждала улыбка — Линни так не удалось пока выведать главного его секрета, но потом улыбка исчезла, и лицо его стало серьезным, даже взволнованным.

— Да потому, что я хочу жениться на тебе, а не на твоей сестре.

— Но… но… — Линни слышала его слова, но не могла в них поверить. — Но ведь ты сражался для того, чтобы отвоевать Беатрис у Юстаса. И вместе с ней — Мейденстон!

Экстон кивнул и поморщился.

— Верно. А теперь я хочу завоевать тебя!

— Но… — Линни сделала паузу, стараясь вникнуть в суть дела и отказываясь верить в свое счастье. — Но что же будет с Мейденстонским замком?

— Теперь он в руках рода де ла Мансе и в них же и останется. Поскольку, если два отпрыска семейства де ла Мансе женятся на двух представительницах клана де Валькуров, вряд ли это сделает их права на замок менее весомыми.

Теперь уже замолчал он и молчал, наверное, целую минуту, прежде чем продолжить.

— Выходи за меня замуж, Линни. На этот раз под своим собственным именем, под именем Линни, ибо другой женщины, кроме тебя, мне не нужно.

Он и в самом деле хотел на ней жениться, и это вовсе не была игра ее чересчур пылкого воображения! От избытка чувств у нее перехватило горло, и Линни не смогла выдавить из себя ни единого слова. Вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в ветку дерева, она смотрела на него сквозь пелену застилавших ей глаза слез, дожидаясь, когда минует спазм и она снова обретет возможность говорить.

Экстон, однако, истолковал ее молчание по-своему, еще больше нахмурился и заговорил сам:

— Я тебя понимаю. У тебя есть все основания полагать, что хорошего мужа из меня не выйдет. Я бывал с тобой жесток, бранил тебя и временами грубо с тобой обходился. Более того, я силой принуждал тебя к близости, побуждаемый похотью и гневом. Иногда я ненавидел даже свою собственную страсть к тебе.

— Ненавидел свою страсть ко мне? — испуганно переспросила Линни, и радость, поселившаяся в ее сердце, стала увядать.

Экстон отрицательно покачал головой.

— Нет, я имел в виду другое. Я ненавидел себя за то, что испытывал к тебе такое сильное вожделение.

— Но, может быть, это и есть самое сильное --">