Кортни Милан - Искушение любовью

Кортни Милан Искушение любовью

Глава 1

Лондон

Июнь, 1841 г.

Сэр Марк Тёрнер был совершенно не похож на девственника. Во всяком случае, Джессика представляла их абсолютно иначе.

Возможно, решила она, это из-за того, что его со всех сторон окружают женщины.

Окно харчевни было мутным, и Джессика не могла разглядеть то, что происходило по другую сторону улицы, во всех деталях. Да вряд ли ей это удалось бы, даже стой она прямо посреди дороги. Толпа набежала буквально за минуту. В то же мгновение, когда сэр Марк вышел из дверей, рядом с ним резко остановилась карета. Из нее выпорхнули две молодые девушки, сопровождаемые компаньонкой, причем у компаньонки вид был не менее оживленный. Две пожилые леди, неторопливо прогуливавшиеся по аллее, тоже заметили выходящего и с удивительной для своего возраста резвостью бросились через улицу, чудом не угодив под проезжавшую мимо повозку.

В данную минуту старшая из них одной скрюченной рукой сжимала рукав сюртука сэра Марка, а другой свою трость. Из всех почитательниц она, судя по всему, оказалась самой агрессивной. Итак, сэра Марка со всех сторон окружили женщины… и в толпу даже затесался мужчина с одной из этих дурацких голубых кокард на шляпе. Джессика смутно видела его — можно было разглядеть только серый сюртук и золотые волосы. Но она вполне представляла себе его белозубую улыбку — изображениями сэра Марка пестрели все газеты. Уверенную, победную, яркую, как будто он прекрасно осознавал, что является самым желанным холостяком Лондона.

У Джессики не было никакой охоты присоединяться к его поклонницам; у нее не было книжки — нечего было протянуть для автографа, а кроме того, женщины такого сорта, как она, не приветствовались нигде.

Сэр Марк вел себя безупречно. Он не наслаждался дамским вниманием, как наслаждались бы на его месте большинство мужчин, известных Джессике. Не шарахался от облеплявших его женщин. Достав из кармана карандаш, он подписывал книги, пожимал руки и осторожно, но непреклонно продвигался к карете, ожидавшей его на углу.

При мысли о девственниках перед внутренним взором Джессики возникали, как правило, краснеющие прыщавые юнцы или нелепые заикающиеся молодые люди в очках с толстыми стеклами. Но уж никак не светловолосые мужчины с правильными чертами лица и твердым, чисто выбритым подбородком; высокие красавцы с ослепительной улыбкой, от которой, казалось, становится ярче хмурый дождливый день. Судя по всему, о девственниках она не знала ничего.

И это было совершенно неудивительно. За все годы, проведенные в Лондоне, вряд ли ей встретился хотя бы один.

Джордж Уэстон презрительно фыркнул.

— Вы только посмотрите на него, — процедил он. — Настоящий фат. Устроил тут шествие. Как будто эта улица принадлежит ему.

Джессика задумчиво провела пальцем по стеклу. На самом деле половина домов на этой улице принадлежала брату сэра Марка, герцогу Парфордскому. Она знала, что Уэстон разозлится, если она укажет ему на этот незначительный факт, и на секунду задумалась, не стоит ли доставить себе маленькое удовольствие.

Но в конце концов, сэр Марк и сам по себе был достаточно раздражающим фактором. Каждый его чих упоминался в газетах — и в этом почти не было преувеличения. Сколько раз Джессика лично наблюдала мальчишек-газетчиков, размахивающих бульварными листками с огромными, в полполосы, заголовками: «СЭР МАРК: ЗДОРОВЬЕ ПОД УГРОЗОЙ?»

— Видимо, он полагает, что если его брат — герцог, — Уэстон как будто выплюнул эти слова, — а королева оказала ему небольшую милость, то теперь он может выкидывать коленца посреди улицы и оттеснять более достойных людей. Ты знаешь, что его могут назначить в комиссию?

Джессика окинула Уэстона взглядом. Пожалуй, нет нужды трудиться, подумала она. У него и так вот-вот пойдет пена изо рта. Кроме того, Уэстон был ей еще нужен.

— Ему никогда не приходилось ничего добиваться, — пробурчал Уэстон. — Все блага падают ему с неба. А я выбиваюсь из сил, пытаясь обеспечить себе будущее. Место Лефевра уже практически было мне обещано! Но нет, теперь объявился Тёрнер.

Сэр Марк наконец добрался до кареты и в последний раз улыбнулся своим почитательницам. Когда лакей захлопнул дверцу, над толпой пронесся дружный разочарованный стон. Его было слышно даже в харчевне.

— Я не могу понять, почему он вдруг сделался всеобщим любимцем. Можно ли в это --">