Юджиния Райли - Речной дурман

Евгения Рилэй Речной дурман

С любовью моему брату Филиппу — от этой книги он просто сойдет с ума.

Автор выражает особую благодарность КЭТИ СМИДЕРМАН, работнику библиотеки Армстронга в Натчезе, штат Миссисипи

Пролог

Светила полная луна… И в ту самую минуту, когда Джэард Хэмптон увидел красивую женщину, борющуюся за свою жизнь в темном водовороте Миссисипи, он понял, что влюблен. Он вышел на палубу «Речной ведьмы» подышать свежим воздухом и полюбоваться рекой, когда вдруг заметил, как она барахтается во вспененной пароходом воде и зовет на помощь. Он обнаружил, что не может оторвать глаз от пленительной русалки, которая только что таким неожиданным образом ворвалась в его жизнь.

А внизу, в предательских водах реки, Жасмина Дюброк-Бодро действительно боролась за свою жизнь. Она уже почти тонула, когда увидела серый корпус парохода. Потом она увидела высокого мужчину, стоящего на палубе и с изумлением глядящего на нее. Забыв, что на ней надета лишь неприлично тонкая, к тому же порванная ночная рубашка, она ощутила в себе новый прилив жажды жизни и — даже более остро — жажды мести.

— Помогите! — закричала она в сторону приближающегося парохода. — Ради Бога, помогите!

Джэард Хэмптон снял шляпу и еще раз с удивлением посмотрел вниз.

— Дорогая, что это вы делаете там, в воде? — спросил он с подчеркнутой светской изысканностью.

— Тону! — последовал короткий ответ.

— Каким же образом вы попали в эту переделку? — поинтересовался он.

— Это долгая история! — бросила она.

Этого было достаточно для Джэарда Хэмптона. Задержавшись только на секунду, чтобы снять ботинки и приказать лоцману дать задний ход, он встал на перила и оттуда вниз головой нырнул в Миссисипи спасать свою барахтающуюся в воде богиню, крикнув ей со смехом: «И я обязательно услышу эту историю!»

1

Натчез, Миссисипи

Лето 1850

Прошло только две недели с тех пор, как старый Эфраим пришел к ней в приют: «Ваш батюшка скончался, мисс Жасмина…»

Жасмина Дюброк сидела в холле приюта для сирот святой Марии с одной из своих подопечных. Она была очень привязана к шестилетней Мэгги, сидевшей, уютно прижавшись к ней, на старой потертой кушетке. Жасмина часто посвящала часть своего обеденного перерыва занятиям с девочкой, которая была очень застенчива и все еще плохо читала.

— Это «завтра», детка, — мягко поправила она девочку, когда та не смогла прочитать слово. Мэгги продолжала читать, а Жасмина взглянула в окно и увидела старого слугу их семьи Эфраима, хромавшего по вымощенной камнем дорожке по направлению к приюту. Он шел с опущенной головой, нижняя губа у него дрожала. — Пойди найди сестру Филомену, детка, — сказала Жасмина, машинально гладя девочку по голове. Мэгги послушно закрыла букварь и вышла из комнаты.

Жасмина убрала со лба прядку светлых, цвета пшеницы, золотистых волос и поспешила к входной двери, шурша юбками из выцветшего муслина по выщербленному полу. Эфраим никогда бы не пришел за ней в такой час, подумала она, если бы что-нибудь не случилось. Она распахнула тяжелую дубовую дверь. Легкий ветерок всколыхнул тяжелый летний воздух, принеся с собой сладкий аромат нектара.

Увидев ее, седой негр снял трясущимися руками свою видавшую виды шляпу и вытер рукавом потный лоб.

— Ваш батюшка скончался, мисс Жасмина, — сказал он надтреснутым голосом.

В маленьком домике на улице Перл Жасмина повесила свою шляпку на крючок и вошла в комнату отца. Летняя жара в крошечной спальне была еще более угнетающей. Ее отец был действительно мертв. Его лицо с выступающим носом, плотно сжатыми губами и густыми бровями уже приобрело сероватый оттенок, а рука была совсем холодной.

«Холодный. Старый холодный француз…» — так она про себя всегда называла отца. Такой отчужденный, такой недосягаемый, такой неласковый. Отец никогда не любил ее — так она всегда думала. И все же сердце ее сжалось от боли.

Она услышала, как Эфраим, шаркая ногами, вошел в комнату.

— Как это произошло? — спросила она, с беспомощным видом оборачиваясь к нему.

Эфраим пытался сдержать слезы.

— Это сердце. Он позвал меня, а когда я прибежал, он держался за грудь. Потом он упал на подушку и… отошел, мисс Жасмина.

— По крайней мере он долго не мучился, — сказала она охрипшим голосом, комкая в --">