Карина Хелле - И с безумием приходит свет

Карина Хелле И с безумием приходит свет

Скотту.

Я знала Декса до тебя, но ты завоевал место в моем сердце

ГЛАВА ПЕРВАЯ

«Я был по уши влюблен в нее. Нет. Это не опишет глубины. Я был готов вырвать сердце, бросить ей и молить принять его. Я падал с величайших высот без страховочного каната. Я отдавал все в своей жизни ей, каждый дюйм своей души, чтобы она гордо носила ее. Я был бывшим королем на коленях перед королевой. Шут, просящий шанса. Я был бессилен, беспомощен, в ее власти».

Нет ничего более пугающего, чем рассвет, что казался темнее ночи. Когда ты часами ждешь первых лучей света, напоминание, что наша планета крутится, и жизнь продолжается, а получаешь лишь тьму. Может, солнце было где-то там, может, мир вертелся, но я этого не знал. Я видел лишь тьму, эту черную дыру, что засасывала меня, пока не осталась оболочка моего бывшего я. В этом безумии не было света. Моя татуировка была ложью.

Утром после того, как Перри бросила меня, как я создал эту дыру, солнце не взошло. Я ворочался всю ночь в постели в логове, пока не смог выдерживать запах ее волос на простынях. Я перебрался в кресло, а, когда проснулся, был не один.

А хотелось быть в одиночестве.

— Декс, — голос Джен ворвался в бездну.

Я не хотел сейчас разбираться с ней. Прошлой ночью она нашла меня рыдающим на полу. Он помогла мне встать, впервые за все время позаботилась обо мне. Может, из-за той же вины, что была у меня. Может, она делала это напоследок, чтобы не ставить плохую точку.

Я медленно открыл глаза. Комната была серой, монотонной, мертвой. Она сидела в кресле, которое придвинула ко мне, она ненавидела это кресло, потому что я купил его в «IKEA». Она выглядела так же ужасно, как и я, и от этого было еще печальнее. Когда Дженнифер Родригез напоминала рыбу фугу, становилось понятно, что произошло что-то ужасное.

— Декс, нам нужно поговорить, — сказала она хриплым голосом. Она посмотрела на свои колени в шелковых штанах пижамы, спутанные волосы закрыли ее глаза.

Обычно от этих слов все мужчины напрягались. Может, даже прыгали из окна. Я был слишком пустым, слабым, чтобы сделать что-то еще, кроме как лежать и смотреть на нее. Она выглядела иначе, комната выглядела иначе, ничто уже не будет прежним. И хотя я мог успокоиться от этого, перемена означала потерю Перри. Так что легче не было.

— Говори, — сказал я, потому что не было сил сделать это самому. Я хотел услышать все от нее. Я хотел услышать, как она признает ошибки. Я хотел — сильнее всего — получить шанс признаться в своих.

Она принялась водить ногтями с маникюром по ногам, оставляя линии на штанах, что медленно пропадали на шелке. Ей было сложно. Это меня немного взбодрило.

— Я… — сказала она и отвела взгляд от меня. Ее глаза блестели от слез. И мне стало не по себе. Никто не хотел видеть, как женщина плачет, даже если она — дьяволица. — Думаю, нам нужно расстаться.

Я смотрел на нее.

— Неужели?

Она всхлипнула и нежно вытерла под глазами, словно могла испортить макияж, которого не было.

— Я была не честна с тобой. Знаю, и ты со мной честен не был.

Я прищурился.

— Когда я не был честен?

Она пронзила меня взглядом.

— Ты любишь другую женщину.

— А ты — другого мужчину. Как давно у тебя роман с сэром Козлом, то есть Брэдли?

Она пропустила оскорбление.

— Как давно у вас с Перри?

Я вздрогнул.

— Все не так.

— Ну, да, ты тут победил, — сказала она и убрала волосы с лица. Она была красивой. Конечно, я так долго был слепым. Она умела создать ощущение, что ты — самый счастливый мужчина в мире, потому что вас видели вместе. Она заставляла задаваться вопросом: почему я? Но я знал, почему. Потому что я был безопасен. Мы использовали друг друга, как страховочный канат, пока он не порвался.

И я не был победителем. Ни капли.

— Если мы решили говорить начистоту, скажи… как долго? — повторил я.

Она с болью вздохнула.

— С… тех пор, как ты покинул «Крох с вином». Покинул меня.

Я не хотел начинать очередную ссору из-за моего ухода, все это сейчас было ерундой. И, удивительно, но это жалило не так сильно, как я думал. Наверное, за ночь пострадала моя гордость.

— Почему ты не покончила с этим? — спросил он.

Она пожала плечами.

— А ты?

— Потому что… — начал я. И не смог подобрать --">