Константин Сергиевский - Позолоченная клетка

Константин Сергиевский. Позолоченная клетка.

Мне снова приснилось море. Не тёплое южное, нет, - скорее, местечко где-нибудь в глухой провинции на севере Европы. Чуть зеленоватые волны с белыми пенными верхушками, лениво наползающие на узкую полоску песчаного пляжа, разлапистые сосны на приземистых сонных дюнах. А над всем этим – яркое синее небо и оранжевый круг солнца, застывший невысоко над горизонтом.

В последние годы мне редко снятся такие сны. Обычно из ночи в ночь меня преследует один и тот же кошмар. Я мечусь по нашему замку, пытаясь найти выход, но один коридор сменяется другим, впереди пройденных дверей возникают новые, лестницы башен вьются нескончаемой спиралью, и вместо того, чтобы подняться наверх, я снова оказываюсь в самом низу. Я спешу, а сзади меня чувствуется приближение чего-то зловещего, бесформенного, неназываемого. Я не в состоянии понять сущность невидимого преследователя, но откуда-то знаю,что стоит мне остановиться – и со мной случится нечто ужасное. Что-то такое, что страшнее смерти, которую я как раз готова принять как избавление.

Смерть наступает не только тогда, когда заканчивается жизнь, она приходит и когда жизнь останавливается. Ты можешь продолжать ходить, есть, дышать. Ты можешь о чём-то думать, что-то говорить, выполнять какие-то привычные действия. Но это жизнь в биологическом смысле, а не в человеческом понимании. Разум говорит мне, что я жива, но в глубине души чувствую, что превратилась в говорящий, ходячий труп, в повадках которого осталось так мало от прежней меня.

Я просыпаюсь и сажусь на край своей королевской кровати, откинув в сторону задёрнутую на ночь шторку балдахина. Какое-то время неподвижно сижу и бездумно оглядываю роскошную обстановку своей спальни. Мне всё здесь знакомо – от мельчайшей трещинки в побелке сводчатого потолка до последней ворсинки на устилающем пол узорчатом ковре.

Не помню, как вчера добралась до постели, наверняка меня опять принёс сюда Ричард. В последнее время за ужином я больше пью, чем ем, и часто не помню, чем кончился вечер. Впрочем, я совершенно не ощущаю, что вчера переусердствовала с выпивкой. В этом мире нет места телесным немочам. Здесь никогда не бывает похмелья и простуд, да и изнурявших меня в прежней жизни болезненных месячных тут тоже нет.

Не знаю почему, но в моей памяти вновь всплывают воспоминания о нашей первой встрече.

Был канун Дня Всех Святых, и я была приглашена на посвящённую этому мероприятию вечеринку, её организовал на своей вилле владелец иллюстрированного журнала, на которого я в тот момент работала. Мой наниматель был своего рода медиамагнататом – само собой, по нашим, провинциальным меркам. Помимо журнала, он издавал две газеты и владел тремя кабельными каналами и двумя радиостудиями, работающими в УКВ-диапазоне.

Вечеринка, на которую меня пригласили, организовывалась для полусвета. Для тех, кому не суждено подняться до статуса аристократии и светского бомонда, но чьё самомнение внушает своим владельцам твёрдую уверенность в том, что они люди, добившиеся жизненного успеха, сумевшие подняться над окружающей серой людской толпой. Модели из средней руки рекламных агентств, ещё не успевшие обзавестись богатыми покровителями, киноактёры, играющие на второстепенных ролях в мыльных операх, репортёры таблоидов, ведущие телешоу на малорейтинговых кабельных каналах и тому подобный творческий сброд. Да, я тогда была одной из них – подающий надежды, молодой и талантливый фотограф, мечтающий о мировой славе, но вынужденный зарабатывать на жизнь фотосессиями для бульварных журналов.

Погода стояла тёплая, столы для фуршета были расставлены прямо в саду перед домом. Весьма среднее качество напитков и закусок компенсировалось обилием того и другого. Расставленные на столах пластмассовые светильники в виде светящихся тыкв создавали немного мистическую атмосферу. На небольшом подиуме терзала электрогитары приглашённая рок-группа, разряженная и загримированная под вампиров. Гости тоже щеголяли в подобающих празднеству костюмах разнообразной нечисти, большинство этих нарядов я сочла слишком нелепыми и совершенно безвкусными.

Я скромно стояла немного в стороне от гостей, держа в руках свой профессиональный «Кэнон» с увесистым, внушающим уважением телевиком, и оглядывалась в поисках заслуживающих запечатления сцен, по привычке мысленно кадрируя по --">