Беатрис Ричмонд - Мой Февраль (СИ)

1

Банальность. Я терпеть не могу это слово. оно говорит о том, что ты превращаешься в обычного обывателя не только снаружи, но и внутри. Оно заставляет тебя пополнить ряды неудачников, слабаков и потеряться среди них. Говорит о том, что твоя жизнь превращается в рутину, а волшебство и надежда стираются ластиком самого лучшего качества.

Именно банальная ситуация произошла со мной в тот вечер. Фильмы, книги, сплетни о знакомых, услышанные во время корпоратива, никогда не смогут подготовить вас к шоку, который вы испытаете. Если только в вас уже нет ничего того, что может умереть. У меня было.

Конференция в Нью-Йорке закончилась, как было объявлено по графику, в пять часов вечера. А уже в шесть вечера должен был начаться банкет/ организованный с благотворительной целью. Главным гостем, как, впрочем, и главным благотворителем, был глава строительной корпорации и мой самый верхний босс, а по совместительству и самый завидный холостяк Бенджамин Феб. Но ни банкет, ни личность самого мистера Феба не интересовали меня — я рвалась домой. Совсем недавно в мою жизнь, словно ураган, ворвался Тони. Он был новым сотрудником нашего архитекторского бюро. Когда он появился, то сразу же привлек мое внимание, а я, для моей радости, его. Тони был моим первым мужчиной, и казался мне любовью всей моей жизни. Я была готова на любые подвиги, когда он был рядом.

Через два месяца практически ежедневных встреч, Тони предложил съехаться. Я даже не раздумывала, мне казалось это сверх романтично и мило, и я совсем не хотела говорить «нет». Наоборот, я была в полном восторге. Мы решили, что его квартира слишком мала для двоих, и он ее сдаст. А вот моя квартира в центре Трентона соответствовала всем моим требованиям и очень понравилась Тони: большая, с двумя спальнями, просторной и светлой гостиной и такой же кухней. Так что через два дня после разговора, я с радостью помогала передвигать мебель (чтобы поставить стол для Тони), покупала вторую подушку и одеяло для двоих, закупалась посудой и всякими мелочами, необходимыми мужчине.

Тони был счастлив не меньше моего, и даже не пытался перечить, когда я освобождала половину своего кабинета для него, когда покупала ему новый компьютер и графический планшет — я не представляла, как архитектор может работать без столь нужной вещи. Он умилялся, когда я готовила для нас ужины и завтраки, а также обеды, которые мы брали с собой. Он сразу прижимал меня к себе, когда я уставшая возвращалась с работы слишком поздно. Мне казалось, что это идеальные отношения.

Я была рада стать настоящей хозяйкой и практически женой. Меня распирало от гордости, когда я, прибежав с работы, пекла пирог или готовила романтический ужин, а Тони тем временем отдыхал в гостиной — смотрел чемпионат по футболу, или бокс, попивая пиво. А после ужина, было здорово прижаться к его теплому телу и уснуть. Одним словом, я погрузилась в быт, не замечая ничего вокруг. И это было здорово. Никакая феминистка не переубедила бы меня в обратном. Буквально за пару дней совместной жизни я поняла — мое предназначение — быть женой. Но и без работы я бы не смогла прожить. Это делало мою жизнь еще более наполненной, тем более, что мои проекты часто побеждали в конкурсах, и моя зарплата была выше, чем у кого-либо из офиса. Пусть я очень ставала, делая новые проекты, и не всегда приходила домой вовремя, но зато я могла делать любимому небольшие подарки: галстуки, портмоне, запонки, ну и всякую мелочевку.

***

Наспех побросав вещи в чемодан, я выскочила из номера и понеслась к лифту. Фирма сняла для нас небольшую гостиницу на окраине города — в ней же и проводилась конференция. Сдав ключи администратору, я попрощалась и рванула на улицу. Меня уже ждало такси, которое должно было доставить меня на автостанцию. Вообще, до Трентона ехать не более полутора часов, и можно было приехать на моем мини, но трафик в Нью-Йорке вряд ли сопоставим с движением в Трентоне, поэтому я решила, что безопаснее будет доехать автобусом.

Выбежав из гостиницы, я врезалась в весьма крупного мужчину. Он стоял возле входа и разговаривал с швейцаром.

— Прошу прощения, — пролепетала я, даже не взглянув на пострадавшего, потому что такси уже стояло, дверь была приветливо открыта, и мне некогда было рассматривать людей вокруг.

— Ничего

--">