Аэлита Ясина - Она была актрисою…

Ему было двадцать семь, и вся его жизнь была непередаваемо скучна и однообразна. И еще, монотонна. Он точно никогда не стал бы героем какого-нибудь фильма или рассказа. Людям нравится наблюдать за интересными личностями, а он – сплошная посредственность. По дороге к метро он всегда шел в глубокой задумчивости и грыз ногти, в детстве не избавился от этой привычки, а потом она стала его ритуалом.

Он бы никогда и не переехал от родителей, но пару лет назад они буквально вытолкали его в собственную студию, которую сами же и купили ему год назад. Он исправно навещал их по выходным, кушал мамины обеды – ужины и смотрел телевизор.

Звали его Павел. Последние семь лет он работал в фирме, торговавшей компьютерами. Менеджером по продажам. Любил выпить пива, ну и телевизор. Как ни странно, свое свободное время он проводил не за компьютером, а за телевизором.

А полгода назад у него появилась девушка – Ася. Ей было двадцать пять, она была милая, тихая и такая семейная. Она любила носить красные свитера, вязать вечерами шарфики или носочки, выключать свет в спальне, и растянутые ночнушки со всякими зверушками. Он стал жить с ней потому, что надо же с кем – то жить, да и одному, без родителей, оказалось довольно скучно. И теперь они ездили на выходные к его родителям вместе. Она общалась с мамой и папой, а он смотрел телевизор. На редкость скучный тип. Но Ася любила его, ей он казался стабильным и надежным. Такой никогда не совершит необдуманного поступка (не проиграет имущество, к примеру) и не будет ей изменять. Он, к тому же, для этого довольно ленив. Ася работала менеджером по продажам в косметической фирме, что находилась в том же здании, где офис конторы Павла. Но она мечтала набраться достаточно опыта и связей и открыть свой интернет магазин. Работать на себя.

В общем, всех все утраивало.

Ровно до одного слякотного и промозглого вечера, когда Павел шел дворами от работы к дому. На его пути, (ему пришлось зайти в магазин и купить Асе йогурт) оказался красивый новый девятиэтажный дом из красного кирпича. У дома имелся паркинг с разметкой, детская площадка, и удобные чистые дорожки, по одной из которых он пошел, разглядывая окна. Ничего особо интересного за ними не происходило, но смотреть туда мимоходом – обычное дело. На широком подоконнике одного из окон первого этажа стояли свечи, множество больших, средних и маленьких, белых восковых свечей. Их огни завораживали, и Павел машинально остановился, любуясь пламенем. Краем глаза, уловив движение, он перевел взгляд в комнату, куда входила совершенно обнаженная женщина. Он даже растерялся, не сразу сообразив, что на незнакомке ничего не надето. Хотел спешно уйти прочь, но ноги словно приросли к асфальту. Таких женщин он видел только в кино. Роскошная грива вьющихся, черных как смоль волос; бездонные глаза, казалось занимали пол лица; мраморно – белая кожа и бордовые губы. Она ослепляла и завораживала. В отличие от маленькой и щуплой Аси, незнакомка имела чувственные формы и королевскую стать. Павел так и стоял у окна с пакетиком йогурта под моросящим снежком. Не подозревая о наблюдающем за ней мужчине, женщина неспешно мазала свое холеное тело кремом, сбросив полотенце на пол и ступив на него ногами. Крем она втирала тщательно, не пропуская ни миллиметра своей гладкой кожи, и, наклонив голову слегка влево, смотрела на свое отражение в огромном напольном зеркале в массивной раме из беленого дуба. Через несколько секунд она словно бы задумалась, затем ее лицо приняло встревоженное выражение, а взгляд опустился на тумбочку. Неспешно, она взяла мобильный телефон и поднесла его к уху, но звонок отвлек ее от магического ритуала и, плавным шагом, женщина покинула комнату, позволив Павлу полюбоваться своей ровной спиной и великолепными, сочными ягодицами. Он бы, наверное, так и продолжил стоять столбом у чужого окна, если бы не звонок Аси, забеспокоившейся не случилось ли с ним чего, ведь он уже давно должен быть дома.

В этот вечер они смотрели телевизор, Ася вязала, а мысли Павла витали далеко от их дома. Так, в его жизни появилась страсть.

Каждый день он ходил мимо окон покорившей его незнакомки. Иногда они были темны, и он либо печалился, либо злился. Но иногда он становился свидетелем таинства, когда женщина, от одной мысли о которой его бросало в жар, покрывала свое тело кремом. Он любовался ее телом, движеньями,