Ишида Рё - Странный старик

Ишида Рё Странный старик

– Вы не подумайте чего! Я не настаиваю! Но Вы уже не молоды, Вам должно быть сложно… Ну Вы понимаете…

Он смотрел на неё исподлобья и молчал. Время от времени он шевелил узкими, бесцветными губами, но слов не было слышно.

– Вы что-то сказали?

Молодая женщина переминалась с ноги на ногу в узком коридоре его однокомнатной квартиры. Даже днём в коридоре было полутемно, одинокая лампочка без абажура не горела. Женщина несколько раз бросала взгляд на эту лампочку, но не решалась попросить включить свет. Впрочем, она и так знала, что увидит ободранные обои на стенах, и облупившуюся краску на двери в санузел. Большую часть коридора загромождали штабеля книг и журналов, такие же завалы с накиданными сверху старыми тряпками виднелись и в единственной комнате. Они поднимались вверх на высоту более метра, отчего вся квартира казалась похожей на мусорную свалку. В воздухе висел затхлый запах старого тела, смешанный с запахом лекарств. Молодой женщине хотелось уйти отсюда, но она изо всех сил сдерживала себя. Напротив неё опустив голову, стоял высохший худой старик в байковой, клетчатой застиранной рубашке и растянутых спортивных штанах с выцветшими полосками по бокам. Эти тренировочные брюки были заправлены в шерстяные носки с заштопанными пятками, на ногах старика были старые войлочные тапочки без задников. Тощий старик стоял, наклонив заросшую длинными седыми волосами голову, и глядел в пол. Сквозь редкие волосы проглядывала старческая кожа головы с пигментными пятнами. Он выглядел очень старым и уставшим, но при всём этом во всей его согбенной фигуре сквозило несгибаемое упрямство.

– Вы ведь подумаете об этом? Хорошо? – молодая женщина сделал жест рукой, как будто собиралась тронуть старика за плечо, но рука её беспомощно зависла в воздухе.

– Если Вам больше ничего не нужно, то я пойду? – проговорила она заискивающе.

Старик по-прежнему не смотрел на неё.

– Закройте за мной дверь! Хорошо?

Оказавшись на лестничной клетке, молодая женщина облегчённо выдохнула. Она осторожно прикрыла за собой дверь и вздохнула полной грудью. Каждый раз, когда она шла сюда, она убеждала себя в том, что этот старик достоин жалости, что он одинокий и несчастный, но каждый раз сталкиваясь с ним, испытывала одни и те же ощущения неудобства, перераставшие в неприязнь к этому странному старику. Она сама не могла объяснить себе причину возникавших у неё ощущений. Было ли тому причиной его дурацкое упрямство или этот вечный затхлый запах старости, она не могла себе ясно ответить на этот вопрос. В любом случае она была довольна, что это «свидание» закончилось, и испытывала сейчас сильное облегчение по этому поводу. Оставшись один старик, запер дверь и, шаркая ногами, прошёл в свою единственную комнату. От женщины в его квартире остался запах духов, терпкий, тошнотворно сладкий он был ему неприятен. У окна здесь стоял стол с двумя тумбами, покрытыми коричневым, кое-где треснувшим лаком и перед ним старый деревянный стул. Окно было неплотно занавешено старой коричневой занавеской со странным рисунком. В комнате не было ни телевизора, ни какой-либо другой бытовой техники. Здесь были только горы книг, два книжных шкафа с грязными стеклянными дверцами и в самом тёмном углу узкая кровать с металлическими спинками, застеленная старым пёстрым покрывалом. Протиснувшись сквозь мусорные завалы, состоявшие из журналов, книг и какого-то тряпья, старик протиснулся к столу, тяжело уселся на стул и включил висевшую над столом старенькую настольную лампу. Свет лампы осветил поверхность стола, на котором лежали стопкой журналы на английском языке с подогнутыми страницами и несколько дешёвых, похожих на обычные ученические, тетрадей. Старик довольно крякнул, лицо его просветлело.

– Ушла зараза! – пробормотал он с явным удовольствием.

– Ходят, мешают! Работать не дают! – продолжая бормотать, он раскрыл тетрадь на месте заложенным карандашом. На тетрадных листах в синюю клеточку были написаны какие-то формулы, бесчисленные цифры громоздились, наползая друг на друга. Рядом были коряво нарисованные параболические графики. Шевеля губами, старик надел на нос старомодные очки в роговой оправе, придирчиво осмотрел карандаш, острым маленьким ножом подточил кончик, смахнул мусор прямо себе под ноги и погрузился в вычисления. На удивление быстро его старческие пальцы заскользили вдоль листа, --">