Галина Милоградская (Luchien) - Всё для вас, Босс! Единственная

усмехнулся Аджитт. Его член, крупный, опутанный сетью тёмных вен, слегка подрагивал, но в остальном ничто не выдавало желания. Он потянулся к ней, накрывая влажную плоть ладонью. Пальцы обвели губы, задержались на клиторе, подразнивая лёгкими круговыми движениями. Лера тихо и тонко выдохнула, прикрывая глаза, и развела ноги шире. Она скорее почувствовала, чем услышала смешок, который издал Аджитт. Два пальца скользнули внутрь, задевая чувствительную точку, надавливая на неё, но тут же выскользнули наружу, вызывав у Леры приглушённый вздох разочарования. Влажный палец продолжил своё путешествие, обводя тугое кольцо мышц ниже, и осторожно вошёл в него, слегка растягивая нежную кожу. Лера всхлипнула, облизнула мгновенно пересохшие губы и громко застонала, когда Аджитт принялся второй рукой ласкать клитор.

По телу разливалось наслаждение, захлёстывая сладкими непрерывными волнами. Забыв обо всём, Лера стонала, подаваясь вперёд, насаживаясь на палец, терзавший её анус. Крепко обхватив руками кованое изголовье, она держалась за него, словно боялась, что, если отпустит – взмоет вверх, к потолку. Первый оргазм накрыл сокрушительным штормом, заставляя содрогаться от наслаждения и коротко вскрикивать. Она не успела отдышаться, когда Аджитт ворвался в неё, вбиваясь с громкими влажными шлепками. Он крепко сжимал её бёдра, насаживая на себя, заставляя стонать в голос, давясь воздухом. Лера широко распахнула глаза, когда первая судорога экстаза прошила тело, и Аджитт застыл, чувствуя, как её мышцы сжимаются вокруг члена глубоко внутри.

Дождавшись, когда она затихнет, он вышел из неё и перевернул на живот, подкладывая под него подушку. Лера выдохнула, когда почувствовала бархатистую кожу головки, упирающуюся в анус. Медленно выдохнула, снова закрывая глаза, чувствуя, как он входит, растягивая под себя, позволяет привыкнуть. Привычный комфорт пришёл не сразу – она успела отвыкнуть от анального секса за прошедшие месяцы вдали от Аджитта. Но вскоре знакомое удовольствие начало захлёстывать, заставляя задирать ягодицы выше, и когда Аджитт звонко шлёпнул её, она прикусила губу, подавив довольный вздох. Да, она скучала по этому: по размашистым движениям, по тому, как горит кожа от его ударов, по чувству беспомощности и полного доверия. Аджитт входил в неё до конца, снова и снова, прижимая к себе и не давая вырваться, и она чувствовала приближение оргазма, не пытаясь даже шевелиться, полностью отдаваясь во власть его силы. Наконец Аджитт застыл, руки сжались на бёдрах, оставляя красные пятна, а с губ сорвался протяжный мучительный рык.

Он упал рядом на подушку, тяжело дыша, и Лера повернула к нему голову, слабо улыбнувшись.

– Ты развяжешь меня?

– Зачем? – он лениво вернул улыбку, с преувеличенным интересом разглядывая её. – Думаю, мы сможем организовать здесь что-то вроде моей комнаты в офисе. А пока… Я же обещал тебе напомнить о своих предпочтениях. К тому же, у меня есть множество вещей, с которыми ты не успела познакомиться.

– И ты хочешь познакомить меня с ними сейчас? – голос Леры невольно дрогнул, а между ног снова стало горячо.

– Нет. – Он усмехнулся. – Хотя мне нравится, что ты стала такой нетерпеливой. Пока просто хочу, чтобы ты лежала так. Здесь. В моей спальне. Готовая и ждущая меня.

Лера тихо вздохнула, уткнувшись в подушку, чтобы он не увидел довольной улыбки. Да, именно этого она и ждала от него, именно поэтому вернулась и именно ради этого подписала новый контракт. Пусть весь мир считает их влюблённой парой. Пусть, если видят холодную Сарасвати, Белого дракона, могущественного и неприступного. Но здесь она будет Лерой, всегда только Лерой, Игрушкой для своего Босса.

Вторая глава

Лийа ликовала, с трудом удерживая на лице скорбную маску. Тело Лакуса доставили глубокой ночью, и сейчас в большом зале собрались все Красные – почтить память своего главы, отдавшего жизнь ради благополучия мира. Ещё вчера они с братом разговаривали у камина, а сегодня он лежал в шикарном гробу из полированного вишнёвого дерева, бледный и серьёзный. Лийа смотрела в его лицо и пыталась найти внутри хоть каплю сожаления, но не находила. Ей было всё равно. Впрочем, Никея, замершая у его ног, тоже не выглядела расстроенной – между ними никогда не было особой любви, обычный брак по расчёту. Маленький сын, Лимм, жался к матери, глядя на отца испуганными, широко распахнутыми глазами. Несколько раз Лийа ловила на себе --">