(Funny-bum) - Надейся (СИ)

временами на боках прорисовку сытых «яблок», которые заставляли думать о прилитии голштинской крови; вымахал до 181 сантиметра в холке, успешно прыгал, но гораздо охотнее просто носился пулей кругами по прославленным ипподромным дорожкам. Владелец, естественно, ни разу не прикоснулся к своей лошади, кроме как во время выдачи яблока или кусочка сахара за завоеванное место; частными лошадьми такого уровня занимались спортсмены, тренеры и берейторы. В обязанности Ветки входило дать этому громадине пробегаться — с утра пораньше, чтобы потом, когда придет его конкурист, ганновер был умиротворен и спокоен.

Ветка занималась с Герцем почти ежедневно три года, и ладили они просто замечательно. Иногда Ветка думала, что потом, в какой-то более светлой и замечательной жизни, обязательно накопит денег и выкупит Герца. Ну, возможно, когда он окончит спортивную карьеру. Хотя до этого момента было еще далеко-далеко, как и до реализации Веткиной цели.

Ворчливый тренер загнал переодевшуюся, озябшую, уже голодную, щелкающую зубами и зевающую девушку на весы вместе с седлом. Велел набрать в карманы разной ерунды, чтобы набрать норму веса; Ветка послушно порылась в сумке и утяжелилась, чем смогла. Тугие бриджи, сапоги под колено, шитые на заказ мастерами Эквироса, флиска поверх майки с изображением любимой группы, непромокаемая олимпийка, защитный жилет, шлем, очки, защищающие глаза от комков грязи, нескользящие дорогие перчатки для верховой езды.

Герца вывели поседланным — его иногда, с разрешения начкона, чистили и седлали девочки-тинейджеры, мечтающие когда-нибудь вместо нее вывести гнедое чудо на мглистую утреннюю дорожку ипподрома. Но со спортивными лошадьми не шутят. Хотя ганноверы всегда считались очень добронравной породой. Ну очень.

И если после седловки Иваныча или хотя бы Мухаммеда Ветка даже не проверяла подпруги, то после девочек изучению подвергался каждый ремешок, каждая пряжка и каждый миллиметр вальтрапа. Правило Атоса — в бой седлай коня сама.

А бой у Ветки был каждый день. Она так решила.

Герц водил мордой, заворачивал верхнюю губу, вынюхивая кобыл. Может, он предпочел бы разминаться попозже, но у ипподромного начальства были свои взгляды на то, кто и когда имел право топтать эти дорожки. Ветку подбросил в седло Иваныч. Это седло было только ее, а потому путлища оказались подогнанными — так, чтобы скакать, встав на стременах и коленях, выдвинув корпус в густую гриву Герца, но все же не утратить баланс до жокейской посадки. Да и седло тут было более широким и глубоким, универсальным спортивным, а не тем, что использовались в скачках. Спину Герца берегли.

Герц свесил голову, и, нога за ногу, побрел на дорожку. Ветка тоже расслабилась — жеребец спал на ходу, а он редко менял настроение во время тренировки.

Когда конюшня скрылась в тумане, Ветка разрешила себе побыть девочкой.

— Ты мой ласточка, ты мой хороший, как же я соскучилась… — Герц вовсю разговаривал ушами и, выгнув холеную сверкающую шею, слизывал с руки Ветки запретные кусочки сахара. Спортсмен, что поделаешь. — Герцечка, только Иванычу не говори. Мы с тобой лишний кружок сделаем. Да, сладкий? Да, хороший? — Герц фыркнул и подхватился на трот, постепенно ускоряясь.

Ипподромный круг сделали без каких-либо проблем, хотя пару раз Герц и гоготал на какие-то прекрасные, не обязательно кобыльи, крупы.

А на втором кругу…

Ветка любила животных. Но она скептически относилась к акциям в защиту прав бродячих собак. Откуда-то из тумана, который никак не мог рассеяться до конца, вырвалась гадкая клочкастая шавка и зашлась истошным лаем. Ветке не потребовалось никаких логических доводов понять, что случилось — стая от железнодорожной станции Беговая, обитающая под мостом, снова прорвалась на территорию ЦМИ.

Герц взбрыкнул и рванул по дорожке, как локомотив. Были и у этого гиганта свои тараканы.

Секунда — и к шавке присоединилось штук пять псов покрупнее, которые с лихим лаем понеслись за жеребцом.

Ветке ничего другого не оставалось, как чуть ослабить повод и, не пытаясь сократить ход коня, прочно угнездиться на его спине, выдвинув корпус вперед. Мерзкая стая обычно выбирала одну лошадь и преследовала ее до тех пор, пока на них не спускали охранных овчарок

--">