(Danea) - Психей (СИ)

прекраснейшая из всех живших и живущих! — она, казалось, сама испугалась своих слов и бухнулась головой об пол.

Нахмурилась богиня: неслыханное оскорбление нанес ей этот Психей. Если правду говорит девушка, то страшное наказание ждет его.

— Положи руки на алтарь, — прозвучало откуда-то сверху.

Девушка повиновалась. Заглянула богиня ей в сердце и прочла в нем горькую обиду и жгучую ревность. Увидела заброшенную, нелюбимую невесту, жених которой открыто предпочел ее брату. Увидела Афродита и черную зависть к красоте этого Психея — да, нельзя не признать, смертный был довольно красив. Услышала, словно наяву, крамольные речи жениха этой несчастной, а также многих других мужей, восхваляющих на все лады прелести смертного. Сам мальчишка, насколько она могла судить, в таком поклонении замешан не был и даже наоборот, всячески увещевал воздыхателей и просил не смеяться над ним и не сравнивать его смертную внешность с совершенством красоты богов золотого Олимпа…

Но всё же стало Афродите жаль девушку. Фыркнув про себя: «Ох, уж эти мужчины, что боги, что смертные!», она решила, что проучить этого Психея всё равно не помешает:

— Твоя просьба услышана, смертная! Я позабочусь обо всем, можешь возвращаться к себе.

***

Вернувшись в сияющие золотые чертоги, Афродита призвала своего сына, Эрота легкокрылого. И залюбовалась, глядя на прекрасное, почти зеркальное свое отражение — вот единственный мужчина, который никогда не приносил и не принесет ей огорчений!

— Эрот, дитя мое! — протянула Афродита. — Тяжко оскорбил твою мать смертный Психей. Он посмел сравнивать свою презренную внешность с моей. Это, конечно же, полная чушь, — тут она бросила быстрый взгляд в зеркало, чтобы убедиться, что, да, конечно же, чушь, — но так просто оставить это нельзя. Накажи его в назидание прочим. Внуши ему безответную любовь к самому презренному, самому отвратительному из всех существующих на земле и возвращайся назад.

Весело рассмеявшись, Эрот, легко поцеловал в губы сомлевшую от ласки любимчика мать, закинул на плечо колчан, полный золоченых стрел с голубиным и совиными опереньем — одни внушающие любовь, а другие ее убивающие — и, предчувствуя забаву, устремился вниз на землю.

========== 1. Ревность ==========

В стародавние времена, когда мир еще был юн и свеж, как роса выпавшая на рассвете, на берегу ласкового синего моря жил царь Митрaдил. И было у него двое детей: старший сын Психей и дочь Теломена. Дружно жили брат с сестрой, нежная привязанность связывала их. И всё было хорошо, пока Психей вдруг не расцвел и не превратился в прелестного юношу, красотой которому не было равных на всем белом свете. Строен, как кипарис, гибок и изящен, словно виноградная лоза, стал Психей. Медью блестели на солнце локоны длинные, черными звездами мерцали глаза под стрелами ресниц.

По всей земле пошла слава о красе царского сына, многие стремились попасть ко двору Митрадила лишь для того чтобы взглянуть на прекрасного юношу. Хороша была и его сестра, Теломена, но, находясь рядом с Психеем, проигрывала ему, как свет лучины проигрывает свету Солнца.

Тем временем Теломена вошла в брачный возраст, и один за другим стали свататься женихи к царю Митрадилу. Долго выбирал царь, пока не остановил свой выбор на Элоиле из славного рода Кадмеонов – не мальчике безбородом, но муже, покрывшем себя боевой славой. Понравился Элоил и Теломене: красив и статен оказался ее жених, могуч и крепок, словно дуб зеленый.

Помолвку, как водится, отпраздновали пиром. Психею было дозволено принять участие в праздновании, в первый раз как равному среди мужчин. В честь торжества его волосы убрали в узел и обсыпали золотым порошком, но несколько медных локонов выпустили на пурпурный плащ, сколотый на плече золотой фибулой с изображением бабочки[1] – подарком отца на шестнадцатилетие. Психей стрался держаться степенно – ведь мужчина уже, а не мальчик, — но внутри аж подскакивал от нетерпения. Его радостное возбуждение всё равно вырывалось наружу, зажигая ярким светом глаза и улыбку, и все присутствующие в зале не могли удержаться и не улыбнуться, глядя на такое красивое и милое юношеское лицо.

Элоил в первый раз увидел брата своей наречной. И прежде до него доходили слухи о красоте Психея, но он считал

--">