Ирессё - Вступление к Судьбе

— Технически, да, мы можем просто взять то, что нам требуется, — признал Йован. — Но автономные области не приносят клятву вассальной верности королю, как феодальные владения. Мы же не каттанцы, чтобы нагло ущемлять свободу веларусцев и присваивать их собственность; для нас важно не рисковать потерей доверия и лояльности подданных. Не стоит умалять значения того, что когда-то большинство восточных районов Веларуса находилось под властью Каттании. Любое недовольство может обернуться против нас — если его не использует враг, то потенциальные мятежники.

— Глупости! — Имкаэль рассмеялся. — Где еще вам мерещатся мятежники, кроме Тенерита?

— Не скажите, ваше сиятельство, они могут быть везде, — ответил Джилмаэль. — Там, где есть недовольные, велика вероятность мятежа. Обиженных судьбой, которые тут же обвинят в своих бедах правительство, независимо от того, насколько оно справедливое, всегда хватает.

Йован согласился:

— Поэтому нам надлежит обращаться с Таль Иреком так же, как и с другими государствами: дипломатично и уважительно.

— Даже от солидного тычка локтем не очень больно, если этот тычок верно рассчитать, — добавил Кеоск с кривой ухмылкой.

— «Правильно рассчитать» здесь ключевое понятие, — заметил Рогир. Он подался вперед и, положив локти на стол, в задумчивости переплел пальцы под подбородком. Советники молча ждали его вердикта. — Не буду с вами спорить, дядя, потому что формально мы действительно можем занять любую землю, — сказал он Имкаэлю. — По сути, постоянное вмешательство короны в дела Тенерита уже является нарушением закона, мы злоупотребляем автономией областей, хотя до настоящего момента пока никто особо не бунтовал. Однако в тех же самых законах всегда есть какие-то лазейки, которых мы при случае не гнушаемся. Впрочем, нет никаких гарантий, что ими не воспользуется никто другой. Сунуться без приглашения в область, которая никогда не выказывала нелояльности или непочтения к короне, равносильно тому, чтобы дать в руки бунтарей или наемников повод объединиться против нас. Пожалуй, я лучше приберегу мою королевскую привилегию и не стану давить на Таль Ирек. Однако Кес и дядя Йован получают мое позволение добиться нужных нам целей любыми оправданными средствами. — Рогир посмотрел на Джилмаэля. — Я хочу, чтобы ты поехал с ними, Джил. Каттанцы того и гляди объявят нам войну, так что, думаю, лучше, если ты лично проконтролируешь ситуацию, а не только по отчетам. Ах да, дядя, вы тоже можете присоединиться к делегации, — добавил он, когда Имкаэль открыл рот, собираясь что-то вставить. — Все, что происходит в Веларусе, часто отзывается и в Кимарасе, а вы, разумеется, должны защищать свои владения, это ваше право.

Имкаэль нахмурился:

— Не только в Кимарасе. Мой феод самый крупный и богатый на юго-востоке. Но есть другие феодальные владения, которых неизбежно коснутся события в Веларусе. Оксфордшир, Анжу, Таррас. И они под моей защитой.

Рогир старательно избегал смотреть на кузенов, боясь увидеть на их лицах те же скептицизм и тревогу, что снедали его собственную душу.

— Понятно. — Он снова обратился к Кеоску: — Как скоро вы отправитесь в путь?

— Через три дня, если другие будут готовы.

— Отлично. Верес даст, этим договором мы получим больше, чем мирная граница, — улыбнулся Йован. — Ну что ж, я, к стыду моему, я никогда не был в Веларусе. Почерпну много нового. Кстати, местные в самом деле такие светленькие, как говорят?

— Если ты о цвете волос, то да, — ответил Джилмаэль. — И у них очень интересная манера речи. Быстрая, с переливами и такая обманчиво нежная. Когда-то мне довелось услышать разговор двух веларусцев, и я даже не понял, что те ссорятся, пока они не начали проклинать друг друга на чем свет стоит. — Он постарался скопировать мимику одного из спорщиков: — Чтоб на тебя тысяча болезней свалилась! Болеть тебе ими и не переболеть во веки веков!

Кеоск прыснул, а Йован расхохотался над довольно точно переданной интонацией. Даже Имкаэль не сдержал смешок. Только Рогир не разделял всеобщего веселья.

Твой на веки веков…

Святые небеса! Ну почему именно сейчас? Он закрыл глаза и откинулся назад. Шепот в голове заглушал все звуки. Бархатный, сладкий,