Ольга Михаль - Игрушка надзирателя (СИ)

Ольга Михаль Тюрьма «Звездный крест». Игрушка надзирателя

ГЛАВА 1. Рыбка на крючке

Я сидела в маленькой темной комнатке, освещенной лишь настольной лампой, и дрожала от страха, заламывая пальцы. За то время, что я здесь пробыла, уже, наверное, минули календарные сутки.

   Им нечего мне предъявить. Совершенно нечего! Да, пускай в «Звездном кресте» (я уже знала это от Фрид) и бывали случаи, когда не в меру нетерпеливые вещи – забыв о защите, которую при этом теряли – убивали своих хозяев, пользуясь эффектном неожиданности. Но ведь в моем случае у меня надежное алиби! Когда надзиратель забрал меня из камеры и повел в комендантскую, чтобы я ответила на телефонный звонок, Джен все еще был жив. И надзиратель видел его живым, да еще и абсолютно здоровым. А после меня не выпускали из виду, пока я не закончила разговор, разбивший мои надежды выбраться отсюда. К тому же, Альден Шнейр вошел в камеру почти сразу следом за мной. Значит, он видел, как я шла по коридору, и знал: я просто физически не могла уложить своего хозяина за пару секунд! К тому же, наверняка Джен был мертв уже какое-то время, и тюремный судмедэксперт без труда это определит. Так что меня не могут, просто не могут обвинить в его убийстве!..

   …Если только в их планы изначально не входило повесить это на меня.

   В самом деле, они ведь проникли в дом Трид, чтобы избавиться от улик, которые могли бы вытащить меня из «Звездного креста» (о том, что подруга предала меня, польстившись на деньги от наркоимперии, или просто испугавшись угроз, я не хотела даже думать). Более того, не верится, что и Джена убить было так просто. Значит, не будет ничего странного, если окажется, что его смерть захотят приписать к моим заслугам! Правда вот, я не видела в этом смысла. Меня ведь все равно не казнят, только назначат адское наказание, которое придется отбывать в стенах этой тюрьмы. Зачем кому-то так утруждать себя ради подобных мелочей? Нет, однозначно, здесь должно быть что-то большее. Хотя почти наверняка главной их целью было оставить меня без защиты короля тюрьмы.

   На миг я представила, что будет со мной, если все обойдется, и меня просто выпустят из этой комнатки. Все заключенные… они ведь только и ждут этого! Джен был единственным, кому повезло забавляться со мной в этой тюрьме. И благодаря этому для других я стала тем запретным лакомством, на которое они сразу же набросятся всем скопом, стоит мне показаться им на глаза.

   Мои размышления прервал один из надзирателей, неожиданно вошедший в комнату.

   – Ты свободна, проваливай, – бросил он, жестом указывая мне на выход.

   Не решаясь ничего сказать, я неуклюже поднялась со стула и, едва не споткнувшись о порог, вышла в коридор. Мне нужно было сделать лишь несколько шагов, чтобы выйти в общий зал. И с каждым следующим из них мои ноги наливались свинцом, а царивший там гул разносился по голове парализующим эхом.

   Однако когда я вошла в зал, все разговоры стихли, и на пару секунд повисла тишина. Закончившаяся тем, что заключенные начали пугающе посмеиваться, подступая ко мне с единственной целью: взять в кольцо, лишив путей к отступлению.

   Джен. Я не рехнулась настолько, чтобы сказать, будто полюбила его. Пускай этот мужчина будил страсть в моем теле. Пускай даже ему удалось в какой-то мере вызвать во мне нечто сродни симпатии – да, это я готова признать. В конце концов, этот человек защитил меня, пусть даже его защита, вписываясь в правила этого места, и напоминала унизительную кару. А от того, что он мертв, моя гордость испытала облегчение – ведь умер тот, кто заставил меня пройти через унижения, в том числе и публичные. Однако одновременно с тем я испытала так же искреннюю жалость к этому мужчине, который сумел стать для меня кем-то.

   Но обе эти эмоции не шли ни в какое сравнение с третьей: страхом. Страхом от понимания того, что меня ждет. И, собственно, начнется уже через несколько секунд! Прямо здесь с меня сорвут одежду и начнут насиловать всей тюрьмой. Это будет продолжаться долго – до самого отбоя. А потом и утром, до обеденной кормежки, и даже после нее, закончится лишь перед вечерней. Возможно, после этого кто-то голышом швырнет меня в камеру, где я проваляюсь овощем до тех пор, пока не приду в отдаленное подобие сознания и не смогу дойти до мастерской, где начну сшивать в одно целое куски --">