Мирэйн Дэниэль - Пятая стихия (СИ)

Пятая стихия — Мирэйн Дэниэль

Предисловие

Я томно вздохнула в тарелку, полную тушёными овощами. Аппетит пропал уже давно. Слишком давно. Я страшно похудела, осунулась, меня захлестнула депрессия. А всё из-за чего? Из-за отца!

Дело в том, что я позор семьи. Отец, мать, брат и сестра — некроманты. Сильные и уже показавшие это подвигами. А я стихийница, как моя прапрапрабабушка. В общем, для моего отца, лорда Бенджамина Франко, настоящий позор, что в семье некромантов родился стихийник! Вот только, магию я открыла в себе в четырнадцать, а депрессия у меня сейчас. Хотите знать, почему? Только что, я узнала, что меня, ребёнка которого не существует для всего общества, зачислили в Солмонскую Академию магии.

Я давно убедила себя в том, что не нужна никому в этом мире и меня нет. Я никогда не выходила из поместья, общалась лишь с братом и сестрой. Когда-то они пытались сделать меня некромантом, но тчетно…

Занимались со мной отец и мать — они были образованные. Отец с шести и до семнадцати жил и учился в военном училище для боевых магов, а затем ещё восемь в Солмонской академии на факультете некромантии. Затем ещё пять лет аспирантом и вот, идёт шестнадцатый год, когда он преподаёт некромантию.

Моя мать, Салин Франко училась в обычной школе-интернате для девочек, а потом поступила всё в ту же Солмонскую Академию на факультет некроманта. Отец учился на пятом курсе, когда она поступила. Там они и познакомились, а через пять лет поженились. Сейчас мама ведёт собственное дело — лавка с артефактами.

Брат, Энди, пошёл по стопам отца и выучился сначала в военном училище, а потом на некроманта. Вот только, он после окончания пошёл на службу Империи Саартана и гоняется за нечистью на границе Гиблых земель. Сестра, Лила, пока только на пятом курсе, факультета некромантии и хочет стать, как и брат — истребителем. Так назывались истребляющее нечисть.

И вот я… повелеваю всеми стихиями: огонь, земля, вода и воздух. Я бы и рада сменить фамилию и уехать в обычную Академию стихий в другом городе — Монтеро, вот только… родители меня любят. Говорят, будто не стесняются моего дара, что хотели бы отправить меня в школу, как и других детей, а когда я предложила поменять свою фамилию, отец закатил скандал, что это глупо! Но, я то знаю, что они думают на самом деле. Вижу по их лицам, по взглядом, по разговорам… Я построила вокруг себя стену и не желаю выходить из-под её защиты, а тут…

— Это не обсуждается, Кассандра, — устало протянул отец за завтраком. — Рано или поздно тебе придётся покинуть дом, дорогая. Скоро тебе исполниться семнадцать. Некоторые твои сверстницы давно замужем. Не будешь же ты вечно сидеть взаперти? — Тёмные, как смоль, глаза, пригвоздили и меня к месту.

Я отложила вилку и посмотрела на отца в ответ своими серыми глазами, недовольно поджав губы.

Во внешности я тоже отличалась от семьи. Все с тёмными волосами и чёрным цветом глаз, как провалы во тьме. А я с волосами как молочный шоколад и тёмно-серыми глазами. И вот странность: когда я применяют магию стихий, они меняют цвет под используемую мной силу. У огня — красные, у земли — зелёные, у воды — синие, а у ветра — белые с лёгкой голубинкой. У всех стихийников также и я не исключение.

— И правда, Кася, — подал голос Энди, — Академия замечательная. Профессора тоже. Да и отец будет рядом.

— Но я хотела в Академию стихий, — с негодованием возразила я.

— Но в этой тоже есть факультет стихий, — влезла мать, — и ты будешь на виду.

Я обвела всех взглядом. Лица родных являли мертвую маску, без эмоций. Как и положено некромантам. Они должны сдерживать свои эмоции и носить блокиратор на шее. Он выглядел как обычный чокер из тонкой, заговорённой кожи чёрного цвета. Без него в Империи, да и во всей Финции, так звали наш мир, был бы зомби-апокалипсис.

Я не носила такой, но после семнадцати лет общения с бездушными пародиями людей, стала такой же. Стала лишь пародием.

— Сестра, — Лила отложила вилку и нож. — Ты слишком самокритична. Ты стала социопадкой и вызвала к себе ненависть, — сонно пробубнила она, в тишине большого зала, это прозвучало громко и чётко. — Я до сих пор помню какие жуткие истерики ты закатывала в детстве, чтобы не идти в школу… да и вообще выйти за порог.

— Это ложь, — я поджала губы от обиды, отвечая в ответ так же холодно.

— Да, — хмыкнул Эндри. — Ты --">