Евгения Ивановна Хамуляк - Дина и просто Дина

И еще одна спасительная мысль: «Видите! – как бы говорила Дина судьям, всем тем друзьям и подругам, что знали о ее непереносимости к другим расам. – Я не расистка. Я нормальная. Потому что, – Дина осмотрела себя под одеялом, ни аллергии, ни высыпаний, ни наростов, говорящих об отторжении чужой плоти по генному признаку не наблюдалось. А память пестрила весьма эротическими картинками, где Дина будто с катушек слетела, потому что вытворяла такое…

– Это климакс. Ранний, – тихо, чтоб не разбудить Карлоса, твердила она шепотом. – Нет! – вдруг догадалась девушка. – Это шизофрения. Раздвоение личности. – Дине припомнились вчерашние сцены, где ее никто не просил, а она… В здравом уме и твердой памяти никогда б не рискнувшая пойти на такое в первый же день знакомства. Хотя тут и был не первый! Ну, в смысле первый сексуальный день, когда случился сексуальный контакт. А он, помнила красавица, случился и не раз. – Да, это раздвоение личности, – с ужасом призналась сама себе Дина, вспомнив еще кое-что из прошлой ночи.

Карлос проснулся и большой рукой прижал к себе для поцелуя холодеющую от диагнозов Дину.

Девушка отпрянула и потянулась за мобильным. Чтоб на встроенном переводчике сказать своему… иностранному любовнику пару слов:

– А почему ты в рубашке? – в конце концов перевел телефон женским голосом с акцентом.

– Ты сама просила оставить, – сказал Карлос в протянутый телефон, который продолжал вещать женским нестройным голоском.

– Понятно, – невыразительно выразился переводчик. – Знаешь, я плохо себя чувствую. Правда. Можешь оставить меня? – безвопросительно спросил аппарат.

Мужчина пожал плечами и поднялся с кровати, надевая джинсы на стройные волосатые ноги. Расстёгнутая рубашка открывала невероятные заросли мужских красот на груди, но Дина лишь отвернулась. Она знала, что видит Карлоса в последний раз в жизни, так как смотреть в глаза тому, кто видел ее без ума, было просто невыносимо. Так стыдно ей было за себя только однажды, когда в детстве она описалась, не добежав до дома из школы.

Одно успокаивало, с себя спокойно можно было снять клеймо расистки и фригидной тетки заодно, она вовсе не забыла, как заниматься любовью и как довести себя и заодно мужчину до безумия.

– Пойдем, я отвезу тебя домой, – улыбаясь, сказал Карлос, одевшись. Дина, забывшись муками отчаяния и стыда, даже не заметила, что вообще-то находится не у себя дома.

Поток новых мук обрушился на голову девушки, так и не поднявшей глаза до самого порога, где ее ждала голодная негуляная собака и новый поток мук совести.

***

Наташа не могла взять в толк, как можно впасть в отчаяние от близости с самым желанным мужиком их деревни?! Карлос – бездетный холостяк, богатей по местным меркам, красавец, настоящий кавалер, обалденно готовит и, видимо, так же обалденно ведет себя в постели… Дина с повинной головой лишь хмуро подтвердила последнее сказанное подругой. Что да – то да. Что есть – то есть.

Как можно раскидываться таким ухажером, который, к слову, по словам Хавьера, сам не на шутку влюбился в капризную взбалмошную русскую дамочку. И всего лишь за этим стоят какие-то мифические расистские наклонности, фобии и фиг знает что?! Дина, не поднимая головы, собирала чемодан.

И потом, это неразумно и неэкономно оставлять фешенебельную квартиру, снятую на месяц, и уехать в неизвестном направлении.

Дина все понимала, но не поднимала головы.

Карлос не побежит за ней, – настаивала Наташа. – Эти европейские парни сделаны из другого теста. Демократического. Наш бы Ванька, влюбленный по уши, конечно б, взял шампанское и цветы (и ремень!) и задушил любовью и вниманием, пока дело б не закончилось законным браком или чем похуже. Но тут другие нравы. Уже завтра Карлос с гитарой будет петь под окном другой русской или не русской красавицы.

– Тем лучше, – думала Дина, собирая и собачьи пожитки. И тут просто Дина протяжно завыла на потолок. Даже собаке стало ясно, что этот побег никому не на пользу. В конце концов, однажды переспав с парнем, это еще не обязывает к каждодневным встречам с ним, поэтому необязательно бежать, словно воришка, чтобы прекратить общение. – Все уговаривала Наташа, жалея, что встреча с любимой подругой была столь короткой из-за какой-то интрижки.

Дина посмотрела на собаку и перестала собирать вещи.