(Happy demon) - On blade of memories (СИ)

пятен, тянущихся от груди к шее. Коснувшись одного из них пальцем, я прикрыла глаза и громко застонала, искренне мечтая умереть и забыть все, что так навязчиво всплывало в памяти. Конечно, всплывало немногое, учитывая количество выпитого, не говоря уже о хеликсе, однако и этих жалких крох хватило, чтобы почувствовать себя полным ничтожеством, которым я, по сути, и являлась.

— Проснулась? — послышался до ужаса бодрый неприятный голос, услышав который, я успела еще раз помечтать о смерти. — Хотя, в твоем случае нужно было сказать «очнулась».

— Тебе обязательно издеваться над бедным человеком? — поинтересовалась я, и сама ужаснулась тому, как грубо звучит мой голос, словно у прожженного курильщика. При этом невероятно болело горло, и желание говорить отпало само собой.

— Я не издеваюсь, Лола, — Джеймс, щеголяя обнаженным торсом, прошел в комнату, попутно вытирая короткие мокрые волосы, смешно торчащие ежиком. Отбросил полотенце, проведя пятерней по затылку, после чего склонил голову набок, рассматривая меня с искренней жалостью, от которой было тошно. — Я пытаюсь понять, какого черта ты творишь.

— Не нужно играть роль моего грозного папочки, Вега, — буркнула я, поднявшись на все еще подрагивающие ноги и направившись в сторону ванной.

На пятом шаге меня повело, проклятое покрывало, в которое я закуталась, как гусеница в кокон, полезло под ступни, из-за чего я врезалась лбом в дверной косяк. Внутри черепной коробки пошел гулять громкий гул, из глаз полетели искры, а с дивана донесся глухой смешок. Злобно скрипнув зубами и поддерживая раскалывающуюся голову, я повторила попытку добраться до душа. На этот раз все получилось удачнее, и мне таки удалось оказаться под горячими каплями воды без лишних проблем.

Душ помог избавиться от головной боли, расслабил ноющие мышцы, и несколько минут я просто стояла, прислонившись спиной к побитой плитке на стене и подставив лицо под бегущую из распылителя воду. Мокрые волосы облепили лоб, блестящие капельки катились по измученному телу, и я буквально чувствовала, как вся грязь вместе с неприятными воспоминаниями стекает в темный зев стока. Опустив взгляд, я медленно провела руками по бедрам, испещренным царапинами и рубцами, коснулась живота, на котором проступал свежий темный синяк, поставленный, очевидно, вчера вечером.

Скользя ладонью по алым полосам царапин, я плавно перешла к пестрой густой сетке шрамов, выделяющихся на чуть смуглой коже белыми линиями, после чего натолкнулась подушечками пальцев на большой грубый рубец, уродующий правую сторону и пересекающий бедро. Зубы больно прикусили нежную кожу, с уголка губ скользнула капелька крови, а перед закрытыми глазами вспыхнула яркая картинка, заставившая прижаться лбом к холодному кафелю, и до боли сжать кулак. На какое-то мгновение вода стала невыносимой, обжигающе-горячей, и я поспешно выбралась из душа, вытираясь большим полотенцем и промокнув длинные волосы.

Моей одежды в поле зрения не было, поэтому я натянула на себя футболку Веги, висящую на крючке. С учетом параметров друга, его одежда висела на мне, как на вешалке, доставая до колен, и в таком виде мне было вполне комфортно, поэтому я, успев по пути забросить покрывало на диван, отправилась на кухню, где Джеймс чем-то увлеченно грохотал. Как оказалось, мужчина заканчивал последние приготовления завтрака, роясь в навесном шкафчике в поисках тарелок.

— Поздравляю, ты научился не сжигать свой завтрак, — торжественно произнесла я, подцепив пальцами кусочек жареного бекона и отправив его в рот.

— Не ешь со сковородки, — недовольно буркнул Вега, хлопнув меня по руке и покосившись на то, как я облизала палец, довольно прищурившись.

Дожидаясь, пока он накроет на стол, я взобралась на высокий стул, подмяв под себя ноги и рассматривая экран телевизора, который работал в беззвучном режиме, демонстрируя утренний выпуск новостей Цитадели. Как обычно, жизнь здесь текла своим чередом абсолютно размеренно и неторопливо, ничего экстраординарного за последние сутки не случилось, разве что ушлая, искренне нелюбимая мною аль-Джилани упрямо пыталась рыть под СБЦ, явно намереваясь вытащить на поверхность какие-то факты, порочащие службу в глазах людей.

— Неужели она никак не уймется? — покачала я головой, наблюдая за

--">