Ламис Фырат - Туманы во времени

стыд, предаться прелюбодеянию, опорочив все принципы морали, которые прививали мне отец и бабушка с самого раннего детства.

Я не могла простить себя за то, что была просто одержима Максимилианом, что принесла в жертву собственную честь, и собиралась пожертвовать своей жизнью ради любви к нему. Меня не испугало даже то, что связав с ним свою жизнь, я лишилась бы счастья материнства. Я готова была пожертвовать всем, ради нашей любви, но терпеть его измены, и смириться с его потребностью убивать, я так и не смогла…. Слишком уж высока цена, за любовь, которой, может быть, и не было вовсе, а мне лишь показалось, что была…. 

* * * 

Прошёл ровно месяц с того дня, как я вернулась домой. Все дела, касающиеся вступления в права наследования, были быстро и грамотно улажены с помощью нашего семейного юриста, и давнего друга отца Кирилла Осиповича. Каково же было его удивление, когда я сообщила ему, как собираюсь распорядиться своим состоянием, сознательно превратившись из завидной невесты в бедную отшельницу. Он наотрез отказался оформлять бумаги, лишающие меня наследства, мотивируя свой отказ тем, что никогда не простит себя за это, и что мои действия не обдуманные, и продиктованные пустыми девичьими прихотями. И скорее всего, он так и остался бы, не приклонен, если бы я не сообщила ему, что собираюсь обратиться к другому юристу. Этот аргумент вынудил его взяться за моё дело, дабы я не попала в руки мошенников и не чистых на руку юристов.

Оформление документов наконец-то было закончено. Половину своего состояния я отписала Ольге в качестве приданного, а вторую половину я разделила на три части. Одна часть, пошла на выходное пособие всем тем, кто служил нашей семье. Вторая была передана Церкви, а третья часть, отправилась в небольшой женский монастырь, в который я должна была прибыть в скором времени.

Решение уйти в монастырь не было спонтанным, оно всегда было во мне, где-то в самом укромном уголке моей Души. После смерти отца, мысли о монастыре посещали меня, но я отчаянно гнала их, не желая отказываться от своей любви к Максимилиану. Но теперь, когда не осталось, ни каких «якорей», эти мысли словно соломинка для утопающего, согревали мне Душу.

Вещи были собраны, они уместились в небольшую дорожную сумку. Из прошлой жизни я взяла с собой лишь подарок отца, сапфировые серьги, и, конечно же, кулон в виде розы….

Всю ночь, перед отъездом, как ни старалась, я не смогла заснуть. Мысли о Максимилиане не покидали моё сознание, лишая меня спокойствия и сна. На протяжении всего месяца, проведённого дома, не было и дня, чтобы я не думала о нём. Но в эту, последнюю ночь перед отъездом, я физически ощущала душевную боль, и с каждым ударом часов в гостиной, боль моя только усиливалась, вынуждая меня усомниться в правильности своего решения. Несколько раз за ночь, я бралась за перо, чтобы написать ему, но как только перо касалось бумаги, слова, ни как, ни складывались в предложения, теряя всякую значимость и смысл. И лишь когда рассвело, измотанная и опустошённая, я смогла задремать, погрузившись в короткий и беспокойный сон….

Проснулась я так же неожиданно, как и уснула, просто открыв глаза. В дверь моей комнаты постучали, это был Яков.

– Госпожа Божена, уже четверть восьмого.

– Спасибо Яков, я проснулась.

– В столовой накрыт завтрак, извольте покушать перед дальней дорогой.

– Я сейчас, дайте мне минутку.

Я лежала на кровати и смотрела в потолок, пытаясь заставить себя встать и пойти позавтракать. Я пыталась заставить себя продолжать жить…

Прощание с домом и прислугой было коротким и сдержанным. С моего позволения, в доме остались несколько человек, из тех, кому некуда было пойти, и которые всё время, сколько я себя помню, жили в нашем доме. Я так и не смогла расстаться с домом, в котором родилась и была счастлива. Отец купил его незадолго до моего рождения. Он мечтал, что в этом доме вырастут его внуки.

Кирилл Осипович был рад, что дом я всё-таки оставила за собой, ведь ещё оставалась внушительная сумма, которую я должна была получить только тогда, когда выйду замуж. Поэтому у него теплилась надежда на то, что проведя некоторое время в монастыре, я всё же вернусь домой. Я не стала развеивать его надежды, у меня просто не было на это сил.

За завтраком, мне принесли письмо от Ольги, которому я очень обрадовалась и одновременно испугалась.

Я ждала этого письма, но уже не надеялась --">