Ламис Фырат - Туманы во времени

отправляется вечером, прибавило мне уверенности в том, что я поступаю правильно. Я решила оставить в Париже всё, что мне было дорого, могилу отца, и свою любовь, любовь всей моей жизни – Максимилиана. Я так и не смогла смириться с тем, что он другой. Иногда мне казалось, что это не важно, и я обязательно привыкну к его образу жизни, и может даже со временем стану такой же, как он. Но, столкнувшись лицом к лицу с его настоящей сущностью, тщательно скрываемой от меня, я поняла, что никогда не смогу смириться с убийством невинных людей, пусть это даже будет угрожать ему голодной смертью….

Поезд медленно тронулся, увозя меня из города, в котором я встретила свою любовь и потеряла отца. Из города, в котором я мечтала побывать, едва мне исполнилось тринадцать.

Я была искренне рада тому, что судьба подарила мне шанс уехать немедленно, сегодня же, не дав возможность снова увидеть Максимилиана…

Это было выше моих сил…

Любовь и страсть к нему, полностью завладели моим сознанием, делая из меня марионетку, забывшую обо всём, кроме желания быть рядом с ним, не смотря ни на что….

Позволь я себе слабость увидеть его снова, и говорить с ним, я не смогла бы покинуть Париж, став соучастницей его кровавых деяний.

Теперь, стоя у окна увозившего меня поезда, я благодарила судьбу за всё пережитое, и за шанс спасти свою бессмертную Душу….

На перроне стоял мой дядя и махал рукой, желая мне счастливого пути. Ольга плакала и платком то вытирала слёзы, то махала вслед уходящему поезду. А тётушка, три раза описав в воздухе крест, с рыданиями уткнулась в плечё дядюшки.

В отличие от них, я знала, что мы никогда больше не увидимся, от чего мне становилось ещё больнее, и я всё больше и больше ненавидела себя за это.

Чтобы как то скоротать время в пути, я начала писать небольшие заметки-воспоминания о своём путешествии в Париж. Мне хотелось сохранить в памяти всё приключившееся со мной. Всё хорошее конечно, а плохое, я старалась упоминать, лишь как факт случившегося.

Моей попутчицей оказалась дама преклонных лет, весьма любопытная и болтливая. Но, не узнав ничего «стоящего» обо мне, она, на протяжении всего путешествия не умолкала, поведав мне о своей жизни всё или почти всё.

Поезд, в котором я возвращалась домой, прибыл в город ранним утром.

Киев встретил меня дождливой, пасмурной погодой. Природа словно почувствовав состояние моей Души, плакала вместе со мной.

Весна, некогда самое любимое мной время года, нынче совсем не радовала меня, не обещала мне новых радостных перспектив…

Я не сообщила о своём возвращении, поэтому на вокзале меня никто не встречал. Да и в дом я не сразу смогла попасть, пришлось долго и громко стучать в дверь, прежде чем мне открыла заспанная кухарка Настя. Увидев меня, она залилась слезами, и с причитаниями бросилась будить всех домашних.

Через тридцать минут мне уже подали горячий завтрак, и вся прислуга, во главе с управляющим Яковом, выстроились в ряд возле стола, чтобы поприветсвовать меня и получить распоряжения.

Я была рада видеть этих людей, искренне любящих меня, верой и правдой долгие годы служивших моей семье.

Все намеченные дела я перенесла на завтра, а сегодня мне хотелось побыть наедине с домом, и с воспоминаниями о той беззаботной жизни, когда я ещё могла мечтать….

За моё долгое отсутствие, в доме ничего не изменилось, словно время остановилось, и дом уснул, дожидаясь возвращения хозяев.

Вот я и вернулась, чтобы попрощаться с домом, да и со своим прошлым навсегда.

Всё вокруг напоминало мне о детстве, об отце и о бабушке. Каждая вещица, которой я касалась, навеивала воспоминания об ушедших днях. Я словно сидела в первом ряду партера и наблюдала, как на сцене разыгрываются события из моей жизни, начиная с раннего детства, и заканчивая моим отъездом во Францию.

Я вдруг снова ощутила то приятное волнение, которое не покидало меня вплоть до прибытия в Париж. Ожидание чего-то грандиозного и волшебного, сопровождало меня повсюду, заставляя присматриваться ко всему, что как казалось, могло быть судьбоносным знаком. Может быть именно поэтому, я пошла к гадалке в тот роковой вечер, чтобы хоть как-то прояснить свои предчувствия. В тот вечер, который и оказался для меня началом конца.

Я не могла простить себя за то, что без памяти влюбилась в Максимилиана, едва увидев его. Я не могла простить себя за то, что позволила ему обманывать меня, и, потеряв всякий --">