Дарья Владиславовна Сойфер - Исключение

переспросила Катя Родионова.

– В прямом. Я читала. Суть сериала в том, что вампиры раньше существовали скрыто, а теперь решили заявить о себе и борются за свои права. Один в один геи. Во-вторых, что не характерно для вампирского жанра, снято очень, ну просто очень-очень смачно. Не знаю, с чем сравнить…

– «Криминальное чтиво», – подсказала Олеся.

– Ну, наверное. Казалось бы, в каждой серии море крови и обнаженка на грани дозволенного. Но при этом такой драйв, такое обаяние и столько иронии! Смотрится на одном дыхании.

– Это пока не появится Норберг, – Олеся через стол пригнулась к Лиде. – Просто нечто!

– Подождите, подождите, народ, не портите ей кайф от просмотра! – воскликнула Катя.

– Да обычный он мужик…

До этого момента никто словно не видел в комнате фотографа Васю Маркова, теперь же несколько пар глаз ошарашенно уставились на него.

– Ты обалдел, что ли? – первой подала голос Рита. – Он роскошен!

Вася пожал плечами.

– Почти два метра чистого обаяния!

– Два метра? – переспросила Лида.

– Ага. Он очень высокий. А какие мускулы… – Рита закатила глаза. – И чтобы все снимки с интервью были у меня на почте!

Два метра… Лида всю жизнь мучалась от комплексов, связанных с ростом. Ее дед входил в вагон метро, пригнувшись. Тренер по баскетболу. Сама она с детства играла в баскетбол, потому что ни на танцы, ни на гимнастику ее не брали. Все женственные виды спорта были созданы для крошечных миниатюрных девочек. Да что там виды спорта! Весь мир для них. Высокие каблуки, малюсенькие женские машинки, в которых Лида могла максимум достать коленями до подбородка. Что ни говори, рост 185 сантиметров для женщины – едва ли не приговор. Особенно если она выросла в суровых российских реалиях среди жестоких шуточек одноклассников. На всех фотографиях из средней школы Лидочку Стрельникову было видно издалека. Вплоть до 10-го класса, пока мальчики хоть немного не вытянулись. Лида не могла себе позволить каблуки и готова была выйти замуж за первого встречного, на кого бы она смотрела хоть чуть-чуть снизу вверх. Даже теперь, когда комплексы детства были затолканы поглубже, Лида порой казалась самой себе состоящей из одних конечностей. Длинные руки, длинные пальцы, длинные ноги. И, – что уж скрывать, – длинные ступни 41-го размера. С возрастом тело ее оформилось, но ощущение собственной неуклюжести порой возвращалось, словно она опять слышала «Лида – дылда», и ей хотелось ссутулиться.

И вот ей предстояло брать интервью у красивого, талантливого, образованного мужчины ростом два метра, самого настоящего принца из ее девичьих снов. И это событие будет так мучительно сладко, так невыносимо прекрасно, потому что мелькнет в ее жизни парой часов и погаснет, чтобы навсегда остаться в воспоминаниях. А в реальности? В реальности ее ждет Виталик. Бойфренд. Высокий. Умный. Надежный. Как это говорится? Положительный. Тонкие холодные губы с влажными поцелуями. Тихое сопение сверху и ночная возня. Лида вздрогнула. Они не спали уже давно, месяца три прошло, как Виталик уехал в Питер на стажировку. И Лида все это время лелеяла мысль о расставании. Конечно, нельзя разбрасываться такими людьми. Биологические часы, дети, семья, все такое. Дед уперся в своем намерении выдать Лиду замуж, пока не умер. Виталик – идеальный жених. Но Лида понимала, что это свинство – держать при себе человека без любви. Ладно она, она ведь могла и потерпеть, но Виталик… Он слишком хороший, чтобы быть нелюбимым.

Лида вздохнула, в очередной раз взглянула в лучистые глаза Андерса Норберга и выключила компьютер. Она должна поговорить с Виталиком. Сегодня же. По скайпу. И не потому, что Норберг. А потому что лучше всю жизнь помнить один яркий день и умереть старой кошатницей, чем вот так каждую ночь с его жесткими пальцами… Сегодня же.

Глава 2

– Дед, я дома! – крикнула Лида из коридора, стараясь пробиться сквозь неизменное «Эхо Москвы».

Александр Борисович Титов разменял девятый десяток, но силы политических убеждений не утратил. Поредели волосы, правое ухо почти перестало слышать, а пальцы и колени поразил артрит. И все же ярые оппозиционные взгляды и живой интерес к государственным делам не оставили Александра Борисовича.

Дитя сталинской эпохи и баскетболист советского ЦСКА, он стал увлекаться политикой уже после шестидесяти. Но зато вложил в это всю --">