Барбара Босуэлл - Совместное расследование

памяти – от столкновения до того момента, как я пришел в себя в больнице.

– Значит, когда мы гуляли утром, и во время встречи с отцом.., и пикник.., ты все помнил? – прошептала она.

Он утвердительно кивнул.

– Почему же ты не сказал мне? Я…

– Я пытался. Ну, некоторым образом, – поправился он, когда она осуждающе взглянула на него. – Я же говорил, что тебе не стоит волноваться и что все будет хорошо. Я сказал, что ты моя и я никогда не отпущу тебя.

– Ты говорил это и до того, как твоя память вернулась, – напомнила Кортни. – Откуда мне было знать…

– Дело в том, что я не знал, как сказать тебе и как ты воспримешь эти новости. Возможно, я боялся, что ты испугаешься и сбежишь.

Они уже были в спальне Мишель. Кортни так тряслась, что едва могла стоять. Она уставилась на смятую постель, и ее румянец стал ярче. О, она действительно что-то здесь прервала. И тут Бартон, сиамский кот, появился из-под кровати, поприветствовал их громким мяуканьем и прыгнул на подушку. Кортни не отводила взгляда от кота, загадочно смотревшего ей в глаза.

– Вернемся в гостиную, – предложил Коннор. – Здесь у меня слишком много соперников, отвлекающих твое внимание.

Он потянулся к Саре.

– Дай ее мне.

Глаза Кортни наполнились слезами.

– Я не отдам ее, Коннор, – прошептала, она.

Он внимательно посмотрел на нее, взял Сару и вышел в гостиную. Кортни последовала за ним. Он вынул одеяло из сумки, расстелил его на софе, затем осторожно уложил Сару и подоткнул аккуратно одеяло вокруг нее.

После он медленно выпрямился и повернулся к Кортни:

– Почему ты оставила меня? Нет, лучше сказать: почему ты сбежала от меня? Потому что ты именно сбежала, Кортни.

– У меня не было другого выхода! – проговорила она, подавляя рыдания. – Я не могла сказать тебе правду, боялась, что ты придешь в бешенство. Но рано или поздно ты бы все узнал и возненавидел меня.

– Никогда не слышал большей глупости! – Его глаза сверкали. – Я же сказал, что люблю тебя, и ты ответила, что любишь. Что может быть реальнее?

– Но ты думал, что мы женаты! Выражение его лица смягчилось.

– И тебе казалось, что я не захочу тебя, когда вспомню, что это не так? – Он подошел ближе и запустил пальцы в ее темные шелковистые волосы. Его голос стал тише. – И маленькая Цыганочка собралась и уехала?

– У меня не было другого выхода, – повторила она, смахивая слезы. – До катастрофы единственное, чего ты точно не хотел, – это быть женатым. Ты настаивал на том, чтобы я вернула ребенка Ноллеру, и обвинил меня в том, что я пытаюсь заманить тебя в ловушку…

– Это было до того, как в меня вбили немного здравого смысла. – Он вдруг засмеялся. – Буквально.

– Не шути так! – Кортни передразнив. – Ужасно было видеть, как ты лежишь там в больнице без сознания.

– Что возвращает нас к понятной лишь посвященным теории избирательной амнезии доктора Аммона. Мой внутренний конфликт – это война с самим собой из-за тебя, малышка. Ты была всем, что я хотел, всем, что мне было необходимо…

– И всем, чего ты избегал всю свою сознательную жизнь, – закончила она, поднимая на него огромные бархатные глаза. Она обвила его руками и, прижалась к нему.

– Я был идиотом, а эта автокатастрофа дала мне шанс узнать, как чудесно быть твоим мужем и отцом Сары. – Его руки крепко сжали ее, словно успокаивая. Его губы, теплые, нежные, ласкали ее виски, шею. Это было чистое блаженство. – Выходи за меня замуж. Цыганочка. Я хочу заменить это фальшивое кольцо настоящим. Я хочу любить тебя и быть с тобой до конца жизни, – он улыбнулся, глядя ей в глаза. – Я хочу смеяться с тобой, бороться с тобой, играть с тобой во всевозможные игры, ездить на эти глупые пикники… Господи, спаси меня. Цыганочка! Скажи «да».

– Да! О да, Коннор! – Она улыбалась ему сквозь слезы. – Это как чудесный сон, превращающийся в явь! Я так люблю тебя. Я хочу быть твоей женой, растить наших детей…

– Но мы должны пожениться немедленно, поскольку у нас уже есть первенец. – Коннор посерьезнел. – Кортни, мы должны пройти все официальные каналы и удостовериться, что удочерение Сары абсолютно законно.

– Нам ведь не придется отдавать ее? Даже на время?

– Нет, милая, не придется, – он широко улыбнулся. – Мой отец уже принял все необходимые меры. У нас есть первоклассный и высоконравственный адвокат.

– Что возвращает нас к вопросу об Уилсоне Ноллере, – вздохнула Кортни.

– Я все рассказал о нем отцу. Он был потрясен и тут же позвонил Ноллеру. С --">