Юлия Малахова - Русская жена арабского наемника

Интересуюсь, как у них молодежь развлекается.

— Курим гашиш, танцуем, смотрим кино, играем в «угадай-ку», ныряем на дно, — перечисляет мой герой.

— А как у вас дела обстоят с сексом? — повторяю я популярный вопрос американцев времен перестройки. Оказывается, есть, но в мусульманских странах после первого же свидания парень сразу женится на подруге. Или сначала женится, а потом целуется. Так как мы уже поцеловались, следует предложение выйти замуж. Можно сейчас — надо поклясться Богу, а потом объявить о свадьбе друзьям и еще можно заключить брачный контракт. Можно и в мечеть сходить — но разве мне, православной, это надо? Предлагаю с клятвами подождать и обозначить место любовных утех. Парень явно не понимает, о чем речь. Объясняю — в России народ целуется (и не только) в авто, в лесу, в подъезде и на крыше домов — если уж нет рядом особняка с джакузи. Юноша о джакузи слышал, а вот о любви на природе — никогда. Неужели под пальмой не бывает страстных объятий? Увы, врет реклама: туземцы стесняются показывать свои чувства — а вдруг кто пройдет мимо, увидит.

Понимаю, что живу в прогнившей цивилизации, и грустно спрашиваю, знает ли Ваэль что-либо о бойскаутах или пионерах. Конечно, нет, и я воодушевленно рассказываю, как мы ходили с пионерским отрядом в походы, жгли костры, рыбачили, пели песни про славное будущее СССР (для примера пою пару песен) и еще целовались в палатках. «Мы хлеба горбушку и ту пополам!» — звонко выкрикиваю в африканскую тьму, обнимая юношу.

Парень робко предлагает уединиться на природе. Я соглашаюсь — но вот проблема: что хорошо на лесных просторах Родины, трудно осуществить в Африке, там одни пески. Мы бредем по трассе, попадая в яркие огни пролетающих автобусов и стареньких авто. На горизонте замечаю огромную поросль какой-то диковинной травы. Парень удивляется — мол, откуда заросли в пустыне? Пробираемся, наглотавшись песка, перебежками, чтобы не попасть в свет пролетающих машин. Кляну его за белый костюм — он как мишень на черном фоне сумерек. Прикуриваем по-солдатски.

Наконец целуемся. Заросли оказываются редкой полосой какой-то гигантской ковыли. Песок теплый и не такой уж неприятный, а вот змей и скорпионов боюсь. Но, кажется, час бойскаутовского счастья стоит риска. Отряхиваемся и, радостно выводя речитатив «Ай мис ю ту мач», бредем в сторону трассы. Тихо интересуюсь, слышал ли юноша про изобретение века — презервативы. Оказывается, слышал, но купить их можно в местных аптеках лишь по паспорту — смотрят, женат ли ты. Понимаю трудности аборигенов и на себе испытываю все прелести истинной африканской страсти. Согласна даже на клятву и брачный контракт поутру…

Внезапный свет фар и вой сирен опускают нас с небес на землю. Грузовики с подтянутыми автоматчиками окружают наш маленький союз рас и цивилизаций. Парень успевает шепнуть мне, чтобы я молчала и шла вперед по трассе, не оборачиваясь. Его сажают в военный грузовик и увозят.

Утром сестренка вместо счастливой влюбленной наблюдала зареванную дуру, голосившую о пропавшем навсегда Тарзане. Счастье, что среди нас есть породистый английский адвокат — выходец из Африки. Его малая родина оставила на щеках адвоката ритуальные татуировки. Это что-то вроде нашего удостоверения «крутой структуры», а потому мужик получает любую информацию. Чертим план местности, которую я отметила своим ночным посещением. Едем. За ковылью днем явно просвечивается какая-то странная насыпь, утыканная колючей проволокой и скрытыми видеокамерами. Поняв, что место для пионерских песен и африканских объятий я выбрала особенное, едем в городок искать тюрьму. В полиции выясняем, что моего героя лишили паспорта, наложили на него огромный, по местным меркам, штраф в сто долларов и вдобавок выгнали с работы.

— Неужели за то, что мы просто гуляли? — рыдая, спрашиваю у начальника полиции.

— Мадам, то, как вы просто гуляли, запечатлели все видеокамеры зоны особого назначения, — потупив глаза, поясняет офицер.

Мой друг-адвокат, тряхнув татуированными щеками и кошельком, освобождает Тарзана из-за решетки. Пока едем по трассе в стареньком «Шевроле», адвокат переводит на английский то, что ему наговорили полицейские. Зоной особого назначения, теми самыми уютными кустиками в пустыне, оказалась на самом деле база НАТО. Военные как истинные джентльмены дали нашей страсти выплеснуться до конца, послушали мои монологи о славном пионерском --">