Полина Поплавская - Зной

Полина Поплавская Зной

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

Два года назад, во время деловой поездки в Лондон, мне случилось побывать на балу, который давала известная благотворительная организация в пользу африканских детей, страдающих заболеваниями крови.

Эти ежегодные благотворительные балы собирают весь цвет британской столицы. На них присутствуют известные писатели и художники, звезды театральной сцены и модельных подиумов, банкиры и члены королевской фамилии. Пока присутствующие наслаждались изысками «высокой гастрономии», – понятие, почти не известное у нас, в России, но столь же знакомое европейцам, как «высокая мода», – перед ними выступали певцы и музыканты. В программу концерта были включены два балетных номера, поставленных известным российским балетмейстером, у которого я работала тогда переводчицей.

Номера прошли с успехом. После ужина мы бродили по старинным залам дворца, на каждом шагу встречая блиставших туалетами знаменитостей. Мне никогда не доводилось прежде бывать на столь пышных мероприятиях, но даже мой спутник, человек светский и успевший поработать в лучших театрах мира, был поражен здешним великолепием.

Прежде чем объявить танцы, распорядитель бала пригласил присутствующих в один из залов, в центре которого был установлен высокий подиум. В переводе с английского предстоявшее нам зрелище называлось «Сокровища старого сундука». Пока приглашенные рассаживались, оркестр негромко наигрывал джазовые мелодии двадцатых годов. В программе показа сообщалось, что демонстрировать «Сокровища старого сундука» будут не профессиональные модели, а женщины, выходящие на подиум впервые. Имена их держались в тайне, и гости оживленно переговаривались, строя всевозможные предположения. Репортеры с камерами и журналисты с блокнотами стояли наготове.

И вот оркестр заиграл громче, теплый оранжевый свет залил подиум… Появление первой модели было встречено бурными аплодисментами – ею оказалась знаменитая скрипачка китайского происхождения. Наряд девушки напоминал театральные костюмы Александры Эстер: геометрические линии, черный, белый и красный цвета. Но… через минуту в зале раздался смех.

Каблук-«рюмочка» на левой туфле скрипачки еле-еле держался, а красное перо, украшавшее ее маленькую черную шляпку, выглядело весьма потрепанным. Боясь ступать на левый каблук, девушка проковыляла к краю подиума, а на нем уже появилась вторая модель – известная теннисистка афро-американского происхождения. На ней было черное мужское пальто, украшенное полупрозрачным шарфом с многочисленными дырками. Спортсменка весело взмахнула длинными полами пальто, окутав себя облаком пыли, и повернулась спиной, продемонстрировав расползающийся шов, из которого торчала клетчатая подкладка. Кто-то из гостей, сидевших у самого подиума, громко чихнул. И тогда ведущий показа, одетый в белый, но пожелтевший от времени пиджак с полуоторванным рукавом, взял в руки микрофон и начал комментировать происходящее.

Приглашение открыть старые семейные сундуки и показать их содержимое всему Лондону было отправлено многим, но не многие на него откликнулись. Надо было обладать определенным чувством юмора, чтобы выполнить условие организаторов: одежда должна демонстрироваться в том виде, в котором она лежала в сундуках. Починка, стирка и глажка запрещались. После показа одежду предполагалось продать с благотворительного аукциона.

А модели сменяли одна другую. Известная телеведущая вышла на подиум в полосатом трикотажном купальнике, придерживая рукой лопнувший боковой шов. Восходящая кинозвезда просеменила в форме сестры милосердия времен Первой мировой войны, при этом девушка была обута в мужские сапоги огромного размера.

Чего мы только не увидели в тот вечер! Облезший мех шикарных когда-то накидок, оборванные бретели вечерних платьев, болтавшиеся на одной нитке пуговицы… Если бы мне раньше сказали, что англичане хранят в своих домах столько хлама, я бы ни за что не поверила!

Последней на подиум на допотопном велосипеде выкатила красивая молодая женщина. Присутствующие затаили дыхание. Казалось, вот-вот велосипед развалится на части, а падать с подиума было высоко. Угрожающе скрипели колеса ржавого монстра, затянутые полуистлевшей тканью с цветными разводами – как я поняла, для того, чтобы подол крепдешинового платья велосипедистки не попал между спицами. Вдруг из --">