Александр Ермак - Любовь больше, чем правда

посла республики Лафландия господина…

Господин, однако, не дал ему договорить:

— О, вам будет очень трудно произнести мое имя в натуре. Можете обзывать меня запросто — «Большой олень». На вашем языке это примерно так получается…

— «Большой олень»… — повторила Чикита. — Не правда ли, это очень романтично, Святой Отец?

— И уникально, — добавил Мойша, — В Лафландии так называют только одного мужчину и только один раз в пятидесятилетку. Лауреата выбирают методом научного тыка из нескольких тысяч вовремя рожденных мальчиков. Носить такое имя — это все равно, что написать себе на лбу — сын прокурора. Я ничего не перепутал, уважаемый Большой олень?

Б.О. учтиво качнул головой:

— Все верно, мой дорогой Мойша… А что в свою очередь означает Святобартерный? Я еще, видимо, чувствую себя не как рыба в вашем языке…

— Как вам сказать, — несколько замялся Святой Отец.

— Видите ли, Большой олень…, — неуверенно начала Чикита.

Их выручил Мойша:

— О, Большой олень, эта история весьма интересна и поучительна. Но одновременно и слишком длина для данного дипломатического приема. Я обязательно расскажу вам ее как-нибудь в другой раз. Идет?

— Замазано, — согласился Большой олень и еще раз заинтересовано оглядел фигуру Отца Святобартерного.

Тот, однако, смотрел не на Большого оленя. Чикита сопроводила святой взгляд своим и уткнулась в стройные, так и рвущиеся из-под белого фартука ноги Кати. Это светской дочке не понравилось, и она сделала официантке ручкой:

— Детка, прогуляйся куда-нибудь. Нас твои услуги не интересуют…

Катя послушно отошла в сторону.

Мысленно она показала Чиките язык. Но чувство досады, однако, не выпало от этого в осадок. И хорошее настроение как-то стало улетучиваться.

Впрочем, переживать было некогда. Метрдотель дал ей новое указание:

— Часть девушек переходит в банкетный зал. Поэтому тебе теперь нужно двигаться по залу с напитками. Только, ради бога, будь повнимательнее. Никого не задевай, никому не мешай…

— Хорошо, — кивнула Катя и осторожно, как корабль в айсберги, вошла со своим подносом в мерцающий, поскрипывающий, пошептывающий и похохатывающий местами «бомонд».

Она шла, как учили: с улыбкой и прямой спиной. И с каждым шагом Катя все увереннее чувствовала себя среди этой толпы. Она шла, не замечая своего фартука. Шла, как будто на ней не дешевая бижутерия, а коллекционные диаманты.

В ее движениях появилось достоинство, подбородок приподнялся выше, улыбка утратила искусственность и наполнилась озорством. Она продолжала подавать бокалы. Но не как девочка из обслуги, а как сама хозяйка этого роскошного сияющего дома.

Катя не замечала, что многие стали оглядываться на нее, смотреть вслед. Она видела только фигуры, расступающиеся перед ней. Себя, появившуюся в отражении зеркальной стены.

И вдруг она увидала радужный потолок. И ощутила забавную легкость во всем теле. «Я падаю» — поняла-таки Катя. И профессионально застабилизировала в руке поднос с бокалами. И еще успела подумать: «Боже, здесь же такой твердый пол… Будут синяки…»

Но упала она не больно. Наоборот — как-то даже мягко и приятно. И отчего-то побоялась раскрыть зажмуренные в последний момент глаза.

Из короткого забытья ее вывел бархатистый, ласкающий ухо голос:

— О, принцесса, надеюсь, я не оскорбил вас своим прикосновением. Простите меня, но это была единственная возможность не допустить падения столь хрупкого существа…

Сильные мужские руки поставили ее на ноги и она, осторожно приоткрыв глаза, увидела лицо своего спасителя. Орлиный профиль, уверенный взгляд, красивые губы.

Странно, но это лицо показалось ей знакомым, как будто они уже встречались раньше. И не один раз. И чуть ли не в ее комнате. «Бред какой-то — подумала Катя, — это у меня, наверное, от падения…»

Красивые губы шевельнулись:

— Принцесса, вы молчите. Вам не требуется срочная и медицинская?

— Нет, нет…, — стала приходить в себя Катя, — Спасибо вам огромное. Извините, больше не повторится. Я постараюсь…

— Принцесса, вы просто очаровательны. В моих словах нет и намека на вашу неловкость. Вот банальный виновник вашего изумительного полета.

С этими словами молодой человек — обладатель прекрасного роста, телосложения и костюма — наклонился и действительно поднял с зеркального пола банановую кожуру.

Катя протянула руку:

— Давайте я выброшу.

--">