Марина Залесская - Встреча на Рождество (СИ)

Встреча на Рождество

Глава 1 Маша-флейтистка

Глава 1. Маша-флейтистка

Рождественская Вена сияла тысячами светильников. Огромные люстры торжественно висели над улицами, превращая их в парадные галереи, таинственно качались разноцветные гирлянды, вспыхивали бегущими огоньками неоновые рекламы. Легкий снежок задумчиво падал на тротуары и мостовые, пытаясь хоть немного прикрыть скучную серую плитку и щербатый булыжник. Если закрыть глаза, то невольно ожидаешь услышать бодрый цокот лошадиных копыт, поскрипывание каретных колес, понукания извозчиков, шорох бархатных платьев, стук деревянных сабо по мостовой.

Однако до меня доносились самые обычные звуки: шарканье ног многочисленных туристов, разноязыкая болтовня, велосипедные звонки, визг детей, заливистый девичий смех, перебиваемый юношеским баском — и ничего, услаждающего мой музыкальный слух.

До Рождества осталось три дня, туристы метались по магазинам, спешно покупали сувениры, шуршали нарядными упаковками, озабоченно заглядывали в свои списки, чтобы о чем-то не забыть. Коренные венцы неторопливо ходили по рождественским ярмаркам, рассматривали изделия ручной работы, тщательно выбирали подарки. В воздухе густо разливался запах мандаринов, шоколада, кофе и пряного глинтвейна с имбирным печеньем. Насыщенный праздником ломкий морозный воздух звал гулять, рассматривать богато украшенные витрины, грызть жареный миндаль и не работать.

Я и не работала. Мой маленький стрит-оркестрик распался через пять дней после приезда в Вену. Сначала у жены ударника Игоря неожиданно начались роды, и будущий счастливый отец немедленно уехал.

— Ребята, — сообщил бледный Игорек, — представляете, Дашка надумала рожать. Рановато, но, говорят, что родить нельзя погодить. Ребята, скоро я стану папой. Это страшно, как вы считаете?

Детной среди нас была только скрипачка Лидочка. Она глубокомысленно закатила глаза и выдала:

— Ребенок — это хорошо, но он постоянно какает. Тренируйся мыть мелкого под краном или разоряйся на влажные салфетки.

У Лидочки был сын пятилетнего возраста. Родила она его в семнадцать лет. Родила между двумя выпускными концертами, легко и без осложнений. Ребенка с радостью воспитывала Лидочкина мама, которая почему-то с самого начала Лидочкиной беременности считала будущего внука своим сыном.

Но несмотря на то, что ребенок Лидочки был полностью на попечении бабушки, Лидочка считала себя многоопытной матерью и велела:

— Игорек, дуй домой.

И наш ударник уехал. А мы стали играть без ударных.

Но судьба решила выкосить наш стрит-оркестр и ударником не ограничилась

Скрипачке Лидочк позвонила мама и рыдая, сообщила, что ее кладут в больницу, а внучка Ванечку не с кем оставить, не в интернат же отдавать малыша. Заливаясь слезами жалости к себе, Лидочка купила билет в Россию и улетела.

Я и виолончелист Ося стали играли вдвоем и даже имели успех, денежки в Осину шляпу текли ручейком.

Но вдруг Осю начала душить жаба, почему мы вдвоем должны оплачивать квартиру, которую нам сдали на четверых. И он заявил нашему менеджеру Людвигу, что тот должен снизить плату за аренду

— Я буду платить только за себя! — Орал Ося. — И Машка тоже!

Однако я понимала, что хозяин квартиры Людвиг, с легкостью найдет новых жильцов в свою квартиру в центре города. А мы с Осей останемся на улице и нам придется снимать жилье на окраине Вены. И добираться до центра на трех видах транспорта.

Однако, хитрый Ося приглядел себе другой оркестр. Он показательно хлопнул дверью ушел.

Осталась одна я, Маша, флейтистка. Один музыкант — это не оркестр, и я не могла использовать недешевое, с таким трудом полученное разрешение играть на улицах Вены. Я просто слонялась без дела, дожидаясь обратного рейса на родину.

К счастью, Людвиг не выгнал меня из квартиры, хотя мне одной сдавать двухкомнатные апартаменты в старом венском доме для него совсем невыгодно.

Конечно, он бы расстался со мной, но не успел.

Людвиг вдруг серьезно поругался со своей подружкой Агнес, и она укатила в Таиланд. Людвиг плакал и бегал по потолку, а я посоветовала ему срочно лететь за ней — мириться.

— Мария! — Сказал перед отъездом Людвиг. — Надеюсь, ты права и Агнес простит меня. --">