А. Райнер - Заклятые в любви

Заклятые в любви

А. Райнер. Заклятые в любви

ЛЕТО

Близилась осень.

За последний месяц Эван Грейсен исписал десятки холстов, лихорадочно оттачивая художественные навыки. Он почти не ел и не спал, все время проводя за изношенным мольбертом, доставшимся ему от деда одиннадцать лет назад.

Мольберт несколько раз подвергался серьезному ремонту, и был примечателен тем, что имел множество дополнительных креплений и заклепок, был щедро заляпан краской, а в некоторых местах лопнувшую древесину удерживал один лишь скотч. Однако, свою функцию он выполнял, продолжая служить верой и правдой, даже несмотря на шатающиеся ножки – хоть подкладывай под них картон, хоть нет.

Картин в спальне Эвана уже накопилось так много, что он вполне мог организовать персональную выставку. Вот только заниматься чем-то подобным в Нью-Фолле – бесперспективно.

Даже если администрация выделит ему самый лучший зал в местной галерее, на выставку в лучшем случае придет десяток больных кряхтящих стариков, и то – из уважения к его матери, а не из интереса. Так что тоскливее события, чем выставка картин в Нью-Фолле, пожалуй, придумать сложно.

Да и сам Нью-Фолл из окна Эвана напоминал какой-нибудь типичный фильм о конце света: пустынная улица из рассыпающихся домов, давно не видевших ремонта; жухлый бурьян, пробивающийся через трещины в асфальте; высохшие деревья, преждевременно расставшиеся с листвой… И все это убожество на фоне тяжелого мрачного неба. Того и гляди, из-за угла выбежит зомби.

В столь гиблом месте у любого человека опустятся руки и разовьется депрессия, однако у Эвана были свои причины для художественной одержимости. Поэтому он не мог думать ни о чем другом, кроме творчества, и теперь метался по комнате, ища белила для новой картины.

– Проклятье! – Выругался Эван, проверив все имеющиеся банки с белилами и с шумом захлопнув ящик прикроватной тумбы.

Белил больше не осталось, а единственный художественный магазин в треклятом Нью-Фолле закрылся пару лет назад. Чтобы купить материалы, нужно выехать за сотню километров до соседнего города. Там осталась хоть какая-то цивилизация, включая школу, в которой учился Эван.

Кстати сказать, там по Эвану сохли все девчонки, даже те, что постарше. Их можно понять: высокий, крепкий с виду и хорошо сложенный парень был чуть ли не главным школьным красавчиком. Безупречная внешность Эвана была столь же холодна, как и он сам по отношению к воздыхательницам – светлые волосы всегда аккуратно уложены, аристократичные тонкие черты лица неизменно сопровождались серьёзным выражением, а серые глаза таили в себе опасный металлический блеск.

Но как бы девушки о нем ни грезили, как бы ни старались завоевать его внимание, все было тщетно. Поскольку сам Эван грезил совершенно о другом. Однако, в такой дыре, как Нью-Фолл, его мечте не суждено было исполниться.

Иногда жизнь в маленьком городке оборачивается трагедией для всех его горожан. Так произошло и с Нью-Фоллом. Когда-то он казался вполне привлекательным перспективным местом, обещающим приезжим хорошо оплачиваемую работу на металлургическом заводе. И вот, спустя десятки лет процветания, завод, не выдержав конкуренции, обанкротился, оставив подавляющую часть населения Нью-Фолла без средств к существованию.

Сайты недвижимости мгновенно заполонили объявления о продаже квартир, но спроса на них не было. Даже самый красивый и большой особняк больше ничего не стоил в этом богом забытом месте.

Осознав всю плачевность ситуации, большинство жителей побросали свои дома и отправились искать прибежище в других краях. Вскоре город покинула вся молодежь и все квалифицированные специалисты.

Тех, у кого не нашлось средств на переезд, ждало худшее – неизбежное падение во всё большую нищету, как в голодную беспощадную бездну. За пару лет Нью-Фолл превратился из уютного благоустроенного городка с зелеными газонами в позабытый всеми город стариков. Без единого врача. Утопающий в безнадеге и в разрухе.

«Убраться бы отсюда хоть куда» – так звучали тайные воскресные молитвы здешних прихожан. И так же звучали их заветные мечты, их ночные грёзы, их слабая, но все-таки надежда. Потому что Нью-Фолл обещал им только вырождение.

Каждый, кто мог позволить себе уехать – --">