Л. К. Коллинз - Один последний вдох (ЛП)

Переводчик: Аннна Мурзина

Бета — редактор: Анна Мурзина

Обложка: Машуля Валеева

Всем, кто любил и потерял, желаю, чтобы вы нашли своё счастье и жили долго и счастливо.

Пролог

Фэй

Я держала своего мужа, Бена, за руку, такую тонкую и хрупкую; за один короткий месяц его сильная мускулатура превратилась в отдалённое воспоминание о том, каким он был. Человек, за которого я вышла замуж и который обещал мне вечность, лишён будущего, что он заслуживал. Цвет его лица изменился за последние несколько часов. И как бы мне не хотелось этого признавать, его дыхание замедлилось. Теперь уже недолго осталось ждать, пока он уйдёт.

Наш сын Брэксли свернулся калачиком рядом с ним. Я не уверена, что позволять Брэксли лежать со своим отцом — это правильно, но в таких ситуациях нет никаких правил. Наш сын хотел спать рядом с папой, кто я такая, чтобы говорить ему, что нельзя? Это последний кусочек физического комфорта, который он может получить от своего отца, и он должен этим воспользоваться. Чёрт, я в двух секундах от того, чтобы заползти к ним. Я действительно не знаю, почему я этого ещё не сделала.

— Я люблю тебя, Бен, — шепчу я, делая всё возможное, чтобы оставаться сильной, как я и обещала ему, и надеюсь, что, несмотря на то, что он без сознания, он всё ещё слышит меня. — Я люблю тебя больше всего на свете, — я еле сдерживаю слезы.

Он не двигается и не отвечает, только медленно, неглубоко дышит. Его светло-русые волосы, как всегда, растрёпаны, и это напоминает мне о том дне, когда мы встретились на пляже у побережья Сиэтла, где мы живём. Его глаза встретились с моими, и прежде, чем мы успели сказать друг другу хоть слово, он поглотил меня. Это был настоящий случай любви с первого взгляда. Я принадлежала ему, и через несколько месяцев мы поженились. Тот день теперь кажется таким далёким; если бы только мы могли вернуться в то время.

Болезнь Бена поразила его быстро и совершенно неожиданно. Вот он был в порядке, здоров и силён, а на следующий день он оказался в больнице, проходя химиотерапию и облучение в надежде остановить рост опухоли, атаковавшей его изнутри.

Его организм не выдержал даже первого курса лечения, и мы были поражены тем фактом, что у нас уже не было выбора. Рак распространился на его костный мозг, он не был кандидатом на пересадку стволовых клеток, и его состояние ухудшалось прямо на глазах. Каждый день делал его слабее, поскольку рак поражал всё больше органов. Мы изо всех сил старались выполнить всё, что могли, из его списка дел, в то время как внутренне я пыталась бороться с неизбежностью его смерти, просто чтобы пережить эти дни. Глядя на одностраничный список того, что он хотел сделать, который он составил, мне грустно, что я не смогла выполнить все его желания. Какая-то часть меня чувствует, что я подвела его.

Ронда, его медсестра, заходит в нашу палату, чтобы сделать свой обычный осмотр, и делает глубокий, долгий вдох, послушав его сердце всего несколько секунд.

— Теперь это не займёт много времени, Фэй.

Я киваю, слезы вырываются наружу, и я знаю, что Бен ненавидит, когда я плачу. Он сказал мне, что не боится смерти; он не против отпустить, он только боится оставить Брэксли и меня. Не в силах сопротивляться желанию быть рядом с ним ещё хоть секунду, я ложусь рядом с Беном, могу видеть Брэксли, спящего на истощённой груди отца. Я обнимаю любимое, знакомое лицо мужа. Он холодный. Господи, он такой холодный.

Отстраняясь, я внимательно смотрю на него и могу сказать, что это происходит.

— Нееееет, — причитаю ему в шею, прижимаясь к нему крепче, чем когда-либо, вдыхая его запах, который я люблю. Никакое количество времени не могло подготовить меня к этому моменту, и даже сейчас я молюсь о чуде, о том, чтобы случилось что-то, что не отняло бы его у нас, пока нет. — Не уходи, детка.

Я иду против всех обещаний, которые я дала ему, что отпущу его спокойно, и умоляю его остаться. Он хватает ртом воздух, и когда я смотрю на его лицо, одна единственная слеза скатывается по его щеке, сопровождаемая его последним вздохом.

Я качаю головой, не желая, чтобы это было правдой.

— О, Боже, — кричу я в ладонь, уставившись

--">