Джаггер Коул - Преследуемый Зверем Братвы (ЛП)

Преследуемый Зверем Братвы Джаггер Коул

Обложка по плану 9 Дизайн книги | Редактирование MJ Edits

Корректура: Джесси Стаффорд, Теша Элборн

Это художественное произведение художественной литературы. Любые имена, места или происшествия-плод воображения автора. Сходство или сходство с реальными людьми, живыми или мертвыми, событиями или учреждениями-это исключительно совпадение.

Перевод Группы: vk.com/DarkSideBook

Не использовать русифицированные обложки книг в таких социальных сетях, как: Тик Ток, Инстаграм, Твиттер, Фейсбук.

Спасибо.

Пролог

Костя

Мой палец скользит по холодному металлу спускового крючка, словно привычное прикосновение любовника. Я крепче сжимаю приклад винтовки и наклоняюсь к прицелу. Медленно двигаюсь налево через роскошный внутренний дворик с бассейном. Ветер шелестит ветвями дерева, на котором я сижу, но я не обращаю на это внимания.

Мое внимание сосредоточено на одном. Мои намерения здесь сегодня неизменны и непоколебимы.

Прицел перемещается по внутреннему дворику огромного особняка в пригороде Чикаго; роскошный бассейн, гараж на шесть машин с роскошными автомобилями, домашняя прислуга, ухоженные сады…

Мои губы исказились от ухмылки, когда гнев поднимается на поверхность. От высокомерия этих людей мне хочется кричать. Но я держу это в себе. Я сосредотачиваюсь, стискиваю зубы и напрягаю плечи.

У дверей во внутренний дворик происходит движение. Оптический прицел движется совместно с едва заметным движением моих запястий. Двери патио открываются, и я тихо рычу, когда они все вываливаются наружу — смеются, шутят, улыбаются. Когда ярость поднимается, я ухмыляюсь.

Теперь я знаю этих людей. После трех недель слежки за каждым из них в отдельности, в поисках слабых мест, я узнаю их мгновенно, почти лично. Первым смеющимся человеком, который шагает с голой грудью выходит во внутренний дворик с пивом в руке, это Лев Нычков — заместитель командира чикагского отделения "Братвы Кащенко". За ним идет Виктор Комаров, глава. Ни один из них не нажимал на курок. Ни один из них не является прямой причиной того, что я здесь и жду, как ангел смерти. Но они столь же ответственны. Они сыграли такую же роль в том, что произошло, как…

Третий мужчина выходит, и у меня кровь стынет в жилах. Это Николай Антонов— один из самых быстро преуспевающих авторитетов— капитанов— в их организации. Но мне плевать на его должность или титул. Мне похуй, что несколько месяцев назад он выстрелил в голову моему наставнику Федору Кузнецову— человеку, который был для меня больше всего похож на отца.

Чувство вины за то, что я не был с ним— и, возможно, не остановил то, что произошло, — поднимается у меня в горле, как желчь. Но я заталкиваю эти сожаления подальше и держу их вместе со своей ненавистью и гневом— той самой ненавистью и гневом, которые были моим мечом и щитом всю мою жизнь.

Ненависть и гнев поддерживали во мне жизнь, особенно в том аду, в котором я находился последние десять лет. Я смотрю на этих людей, смеющихся и наслаждающихся своей роскошной жизнью и загорают на солнце, и рычу. Я знаю, что никто из этих людей не вырос с такими деньгами и властью, как сейчас. Я дам им это. Но все же. Вот они улыбаются в своем богатстве и высокомерии, как маленькие олигархи.

Их “разбитое детство” ни хрена не стоит по сравнению с моим. Я родился в Аду. Я вырос, вылепленный его огнем и болью. И последние десять лет своей жизни я прожил в самой глубокой яме— русской тюрьме ГУЛАГа, которая десять лет была моим домом. Это та самая черная яма, из которой я выкарабкался, когда узнал о смерти своего наставника. Это тот ад, из которого я вырвался с единственной целью — прийти сюда и отомстить за эту смерть.

Внутри меня называли Зверем. Но зверь вырвался из клетки. И он умирает с голоду.

Трое мужчин садятся за столик во внутреннем дворике. Они открывают еще пива. Я просто качаю головой. Сосредотачиваясь на текущей задаче. Я уже несколько недель тренируюсь с этой винтовкой. Я знаю отдачу. Я знаю, как она работает, и рассчитал время перезарядки до десятой доли --">