Рина Старкова - Канарейка для миллионера (СИ)

оглядывает капельницу, длинную трубку и катетер в моей руке.

— Знаешь, милая, ты наверное будешь на меня злиться, — мама вскидывает голову, чтобы убрать с лица выбившуюся прядь волос. — Я прочитала то письмо, которое Волков тебе написал. Помнишь, ты его выкинула в мусорное ведро? Так вот я достала! И сберегла! И не зря!

Я шумно вздыхаю.

— Вот! — тянет мне смятую бумагу. — Обязательно прочти!

— Ладно, — морщусь. — Положи на стол.

Задушевные беседы с мамой приводят меня в состояние покоя. И, когда она уходит, я ещё долго лежу, глядя в потолок.

Поворачиваю голову и замечаю смятую бумагу. Его письмо. Сердце трусливо жмётся и пропускает удар. Выдыхаю, положив ладонь на лоб. Даже испарина выступила от волнения.

Прикусываю губу и моргаю, смотря на столик. Письмо лежит себе, так и манит. Станет ли мне лучше, если я его прочту? Что вообще Волков мог такого написать, чтоб мама сказала, что не зря сохранила этот паршивый кусок бумаги?

Не выдержав, приступаю вчитываться в неразборчивый почерк.

"Письмо на случай, если я струшу и не смогу сказать тебе в лицо, что чувствую на самом деле.

Когда я впервые услышал твой голос в ресторане, мне показалось, будто ангел поёт. Я наслаждался, заслушивался, и, видимо, уже тогда влюблялся. Решил посмотреть на тебя украдкой. Обычно мне не было дело до певичек, а тут не выдержал. Посмотрел. И убедился в том, что ангелы существуют в реальности. Ты — самая красивая женщина, которую я встречал на своём пути. Ты — мой идеал.

Нет, я не влюбился в тебя с первого взгляда, не думай. Тогда я решил, что хочу с тобой переспать. Одна ночь. Просто секс. Предлогом к тотальному соблазнению я использовал предложение стать моей личной помощницей. Знал, что спать за деньги ты не будешь, чувствовал это подкоркой.

Ты казалась прочитанной книгой каждый раз, когда я с тобой игрался. Покрывалась мурашками, забывала дышать, прикусывала губу и нервно сводила коленки. Я знал, что ты тоже меня хочешь.

На приёме у Орловых ты взяла меня за руку, украдкой, под столом, чтобы никто не видел. Чёрт, как же это было интимно! Знала, что я напряжён. И этот жест дал мне такую внутреннюю силу и веру, что всё будет хорошо, что я мельком подумал, будто ты, Вероника Канарейкина, послана мне небесами для счастья, умиротворения и спокойствия, а не для разового развлечения.

Но развлечение всё же состоялось. Я никогда в жизни не получал такого удовольствия, как с тобой. Чистый кайф, неподдельный. От запаха. От мурашек по коже. Крышу рвёт от тебя!

Я хотел продолжить нашу историю. Хотел разобраться с собственными чувствами. Мне внушили, что я люблю Эвелину, и я верил. Верил, что любовь — пресная, безвкусная, неинтересная. А с тобой на меня обрушился такой спектр эмоций, что я просто ахринел! И это не разовая акция. В штанах становилось тесно от одной мысли о тебе, а когда я тебя видел, готов был волком выть.

И я испугался. Делал шаг к тебе, и три назад. Запутался сам. Запутал тебя. Просил подарить любовь вместо того, чтобы первому признаться в чувствах.

Так вот сейчас самое время. Я люблю тебя, Вероника Канарейкина! Впервые за тридцать один год я искренне, безнадёжно люблю. До одержимости. До умопомрачения.

P.S. Выходи за меня замуж. По-настоящему. На всю жизнь!"

Закрываю глаза и чувствую влагу, скопившуюся на ресницах. Прижимаю письмо к груди, и сердце молотом долбит в ушах.

Чувствую лёгкое движение в животе, будто бабочка крыльями порхнула. Замираю. Даже дышать перестаю.

Максимка толкнул меня! Впервые.

Истерично всхлипываю от бушующих эмоций. Прикладываю руку к животу, и вновь это мягкое прикосновение изнутри заставляет заскулить от радостного возбуждения.

Отложив письмо, встаю. Уверенно обнимаю одной рукой стойку капельницы, другой — свой живот, и иду.

Иду к Волкову.

--">