Елена Игоревна Ротман - Когда нам будет 40 лет

Когда нам будет сорок лет

Глава 1

У каждого чувствующего человека есть любимая история любви. Будь то мультфильм о «Красавице и Чудовище», легенда о Тристане и Изольде, либо вечная драма о Ромео и Джульетте.

Прошлое невозможно описать, одним словом или парой предложений. Если вы не были последние сорок лет в коме, то на вашем надгробии уж точно не напишут сухие «Родился. Жил. Умер»

Мою жизнь с легкостью можно назвать сказкой, ибо так оно и было до определенного момента, пока она (некое подобие диснеевского мультика) не скатилась до простой банальной драмы, в которой как обычно виноват женский род. В моем случае это относится к существительному «монархия».

Мне было двадцать лет, когда началась эта довольно долгая история. Сколько прошло? Столько, наверное, и не любят. Во всяком случае, если ничто не препятствует чувствам.

Мой мир – это совершенно иное место, которое играет потрясающими красками, и пусть вам покажется, что он не слишком отличается от вашего – ведь это будет просто замечательно. Мой мир…

– Княгиня, – в комнату заглянула служанка Кейти, которая ни в коем случае не хотела тревожить хозяйку, что каждое утро начинала не в самом лучшем настроении. «Хочешь что-нибудь добыть у княгини – приходи вечером» – гласила шуточная пословица, придуманная много лет назад. Может быть, именно поэтому министр Обороны всегда навещал ее после обеда?

– Что-то случилось? – княгиня была уже одета «при полном параде» и сидела за своим письменным столом из темного дуба. В ее руках нетерпеливо покачивалась обычная шариковая ручка: она всегда все начинала писать от руки, совершенно не замечая ехидных усмешек собственного мужа, что неумолимо шел в ногу с прогрессом. Нет… Она не была против новинок, но не понимала, как можно получить удовольствие от чтения книги на тонком куске металла и пластика. «Война и Мир», что тоньше столового ножа! В юности ей казалось, что время идет слишком медленно, но чем старше она становилось, тем быстрее бежали часы, не давая ей опомниться и осознать насколько все скоротечно.

– Мне было велено сказать, что в «Светлой гостиной» вас ждет сюрприз, – Кейти опустила глаза в пол и, ожидая раздраженную реакцию, попятилась к двери.

– Его Святейшество решил впасть в детство? – княгиня захлопнула лежащий перед ней ежедневник, служивший черновиком для ее, так называемых произведений, и повернулась к Кейти в полный корпус. Она не собиралась сердиться – ее сочинительство и так зашло в тупик, оставляя после себя лишь короткие зарисовки, неспособные добросовестно соединиться друг с другом. И вот это раздражало – столько много слов, мыслей, идей, накопилось в голове, а вылить на бумагу она способна лишь какие-то ошметки, не способные сравниться с образом, жившим рядом с ее музой.

– Нет, Ваше Святейшество, не он, – девушка наконец-то подняла голову и чуть заговорщицки улыбнувшись, скрылась за массивной дверью, оставив свою госпожу в некоторой неопределенности.

Женщина, которая на данный день в свои пятьдесят лет была главой крупнейшего княжества, резко вскочила с места и подлетела к зеркалу, что было непозволительно роскошным и во всю стену.

«Видела бы меня Хезер» усмехнувшись, подумала княгиня, даже спустя годы, живя одобрением этой молчаливой женщины, всего-то старше ее на пятнадцать лет.

Она скрупулезно осматривала себя со всех сторон, явно отмечая и пару лишних килограммов и новые морщинки, что появились у глаз. Ее не тревожила мысль, что все это довольно глупо и что ведет себя словно глупая влюбленная девчонка. Она, как и любая другая женщина, хотела быть идеальной как при встрече с почитателем, так и при встрече с врагом. И человек, ожидавший ее в гостиной на первом этаже старого поместья, мог смело носить оба этих понятия.

Каждая лестница этого дома была устлана зеленными или темно – бордовыми коврами с длинным ворсом, в котором утопали ноги. И ничего не было изменено с того момента как чуть ли не бегущая княгиня впервые и немного испуганно вступила на порог этого дома с его почти каменными от времени главными деревянными створчатыми дверьми. Все те же духи умерших предков бродят по коридорам тихими длинными вечерами, все те же лица смотрят с полотен своим укоряющим взглядом, до сих пор не одобряя, что именно она стоит во главе страны. И эта немного запыхавшаяся женщина знала, что пройдет время, и ее портрет будет висеть рядом с прошлым --">