Мария Устинова - Навеки твоя

Навеки твоя Мария Устинова

Глава 1

— Мы хотим эксгумировать тело вашего мужа. Нужно ваше разрешение. Понимаю, вам через многое пришлось пройти, Дина…

У мужчины в кресле напротив было очень жесткое лицо. Словно я — молодая вдова с ребенком на руках — не заслуживаю сострадания. Понимаю. Я была женой криминального авторитета и теневого финансиста, а этот мужчина пришел из Следственного комитета. Мне он тоже не нравился.

Знал бы он правду, отвел бы глаза. Меня насильно взяли замуж. Выбор был небольшим: стать женой Эмиля или умереть.

— Зачем?

Мужа я полюбила вопреки всему. Дитя нашей сумасшедшей любви — наш шестимесячный сын — сидел у меня на коленях. Льняного цвета макушка и серые глаза достались ему от папы. При слове «эксгумация» я инстинктивно прижала ребенка к груди.

— Потом вам придется опознать тело, таков порядок…

Вопрос он пропустил. Я настороженно слушала, что плетет следователь, нервно перебирая волосики на затылке сына. Он доверчиво лег мне на плечо и дышал в ухо. Маленькие пальчики изучали прядь волос, заправленную за ухо.

Я давно опознала мужа. Полгода жила у мамы, пытаясь прийти в себя. Моего мужа жестоко убили, но вместе с собой он забрал врагов, та разборка стала резонансной в Ростове. Только у мамы я понемногу начала забывать, как на части рвалось сердце, как белугой я ревела в морге, а затем на могиле мужа.

До последнего надеялась, что это ошибка, но тест ДНК оборвал надежды. Эксгумацию могут проводить в одном случае — в деле открылись новые факты.

— У вас появились сомнения? Новые улики? — спросила я. — Почему вы его эксгумируете?

— Следственный комитет пересматривает дело, госпожа Кац. Есть основания полагать, что в ту ночь имели место другие обстоятельства. Не исключено, что именно ваш супруг спровоцировал бойню…

— Вы хотите всё повесить на него? — прозрела я.

Глупая женская надежда… Никак ее не вытравишь. Отболела, оплакала, но стоило следователю сказать несколько слов и надежда, что муж жив, вспыхнула с новой силой. Как чертов маяк в ночи.

— Госпожа Кац…

— Не смейте трогать могилу, — разозлилась я. — Я запрещаю! И немедленно обращусь к своему адвокату! Не смейте беспокоить моего мужа!

Я больше на себя злилась, чем на него. За то, что позволила надежде ожить. Нервно встала, баюкая сына, и вышла из зала. Пусть мама проводит. Следователь не настолько отмороженный, чтобы тащиться за мной в спальню и доставать там.

Успокоиться я не могла и, прижав к плечу малыша, ходила по комнате, набирая номер. Звонила я нашему адвокату и душеприказчику Алексею Юрьевичу. Это давно нужно было сделать — узнать, что с наследством. После смерти Эмиля прошло полгода, а оставил он прилично. Но тянула, боясь, сталкиваться с прошлым.

— Дина Сергеевна, — с тихим неодобрением ответил юрист.

— Следственный комитет хочет эксгумировать тело, — с места в карьер сказала я. — Вы можете узнать, зачем?

— Эксгумировать? — насторожился тот. — Для этого нужны серьезные основания… улики. Я этим займусь.

Во мне еще теплилась надежда. Я не хотела говорить о ней вслух, так мечты теряют волшебство и способность исполняться. У них есть улики, и я хочу узнать какие.

— Наследство, госпожа Кац. Прошло полгода…

— Потом.

— …и я могу оформить документы сам, — профессиональным тоном продолжил Алексей Юрьевич. — Также я должен передать вам пакет от господина Каца.

— Пакет? — поразилась я.

— Совершенно верно. Согласно его завещанию. Бумаги, документы. Описи нет, точно сказать что там, я не могу.

— Хорошо, — собраться с мыслями было тяжело. — Сделайте запрос следователю, я хочу увидеть материалы дела.

— Вас ждать или прислать все с курьером?

Я мельком взглянула на себя в зеркало. За полгода черты лица заострились, я как будто стала старше. Взгляд пристальный и недоверчивый. Он не подходил к цветочному платью с оборками и к длинным волосам.

— Я приеду в Ростов, — решила я.

Билеты я купила на утро. Предупредила маму, что малыш побудет с ней, пока не улажу дела, расцеловала сына, и собрала вещи. Пара смен одежды и мой дневник, который я писала в память о муже. Он давно разросся в жуткую повесть моего горя.

Дорога — это всегда надежда на лучшее. Ростовский вокзал встретил меня холодом. Я вышла из здания и окунулась в жару.

Я ненавижу Ростов. Каждой частицей души ненавижу --">