Анастасия Шерр - Выйти замуж за шейха

Анастасия Шерр

Выйти замуж за шейха

От автора:

Приветствую всех, кто так ждал продолжение книги «Халим. В плену у шейха»!

СТРОГО 18+!

Книга содержит сцены насилия, в том числе и сексуального. Альтернативный Восток, как и в первой части. То бишь, автор чокнутая, абсолютно оторванная от реальности чудачка. Да, это про меня)

Всех обнимаю!

А. Шерр

*****

– Моя прекрасная Райхана, – его тёмные глаза обещают мне муки. А рука, сжимающая запястье, будто стальным прутом, причиняет боль. – Сопротивляться нет смысла.

– Я не хочу, Халим. Не хочу, – закрываю глаза, силясь сдержать слёзы. Чтобы не явить свою слабость тому, кто давно хотел меня сломить. Ему.

– Разве я спрашивал твоего позволения? – мне кажется, что его забавляет моя паника. В этой хищной улыбке сложно что-то разобрать, но удовольствие от происходящего я вижу явственно.

– Однажды ночью я убью тебя! – обещаю, отчаянно веря своим словам. – И лягу спать в твоей крови!

– Однажды ночью ты понесёшь от меня ребёнка. Спать времени у тебя не будет.

ГЛАВА 1

Ледяной металл касается пылающей от стыда и обиды кожи, браслет обхватывает предплечье плотным оковом. И снова змея с глазами-камушками, блестящими и опасными. Страшными. Как взгляд Халима в этот момент. Надевает браслет, ставит на мне свою печать.

– Я не хочу уродовать твоё тело татуировками, Райхана. Но если ты ещё раз посмеешь бежать, я выжгу эту змею на твоей коже раскалённым железом, – шепчет мне в лицо, обещая самую страшную кару своим мрачным, жутким взглядом.

Облизываю губы, пытаясь их смочить, но во рту так сухо, словно горячего песка наелась.

– А давай сейчас. Зачем ждать? Тебе ведь нравится причинять мне боль, – голос осипший, простуженный. Понятия не имею, когда успела подхватить грипп. Наверное, это из-за холодной воды, которой меня поливали в том проклятом борделе. Чтобы он трахал чистое тело. Ну, конечно же. Великий эмир Халим эль Хамад ведь не станет пачкаться.

Кривлю губы в злой усмешке, и шейх понимает это по-своему. Хватает меня за лицо одной рукой, а второй за затылок и рывком к себе. Лицо к лицу. Так близко, что я чувствую его дыхание. От Халима пахнет кофе и пряностями, а мне ужасно хочется пить. Хоть из грязной лужи, лишь бы утолить эту невыносимую жажду. Жалкая, побитая, измученная, пропахшая его спермой и грубыми поцелуями-укусами. И он, весь такой недосягаемо красивый. Красивый по-восточному. Словно слеплен из чистого золота. Бронзовая кожа, запах баснословно дорогого парфюма и аксессуары стоимостью, наверное, одного острова. Или двух.

Что?! Что нужно от меня этому человеку?! Этому жестокому чудовищу, решившему однажды, что я должна стать его рабыней?

Впрочем, вопрос глупый. У меня было время, чтобы принять то, что ответа я на него не получу.

– А может я выжгу на тебе кое-что другое? Как тебе слово «шармута»? Или «собственность шейха Халима эль Хамада»? Что ты выберешь, моя прекрасная пленница? – его голос шипящий, будто у этой змеи, что уже, кажется, снова срослась с моим телом. Тихий, но пронзительней самого громкого крика. Потому что тревожит не только мозг, но и сердце. Мне больно там, в груди. Больно от того, сколько несчастий он мне принёс. Больно от осознания, что я поверила, будто попала в бордель, и даже готова была убить себя, лишь бы моим телом не пользовались, как вещью, а на самом деле это был всего лишь спектакль, чтобы сломить окончательно глупую, наивную дурочку. В общем-то, так ей и надо. Заслужила.

– Шармута? – в этот раз усмешка получается не такой болезненной. Во мне подняла голову гордыня и она требует сатисфакции за уязвлённые остатки самолюбия. Те, которые он ещё не растоптал своими туфлями из крокодиловой кожи. – Если я шармута для тебя, зачем забрал меня из притона? Неужели пожалел? Ох, или твоя жена не греет твою постель так, как это получалось у меня? – я хочу ударить его, причинить боль, ведь самое болезненное для мужчины – это семья. Однако ему наплевать. Вижу это по ухмылке, наглой и жёсткой.

– Ты не грела мою постель, Райхана. Я тебя в ней трахал. Это разные вещи. Но ты права, мне нравится моя шармута. Моя дикая, строптивая русская блядь, – последнее слово он произносит на моём родном языке. Оно звучит с ужасным акцентом и в --">